Всё то, что следовало бы сказать о советах, уже много раз красочно и подробно рассказано, написано и опубликовано. Здесь я, естественно, читаю книги, которых не могу заполучить в Польше , в т.ч. частные воспоминания немцев, по которым прокатилась лавина Красной Армии в 1945 – когда Гитлер потерпел поражение. Преимущественно, это мемуары из Померании. Среди них были заметки одного врача, графа, человека верующего, который пережил этот ад и видел всё, на что способны русские, сформированные той уродливой системой. И эти воспоминания были для меня формулировками моих собственных мыслей и суждений, которые я к тому времени на бумаге ещё не зафиксировал. Хотя я не видел ничего из того, что видел он.
Жестокость немцев, которые входили в оккупированные страны во времена Гитлера, ни по глубине, ни по широте, даже сравнивать нельзя с советской. Для немцев это поначалу была банальность и именно механически и обезличенно следовали они заповедям, по которым себя считали высшей расой, а нас, евреев, называли «Ungeziefer», вредителями-паразитами, которых следует уничтожать. Притом они считали нас вредителями коварными, одаренным такой хуцпой, что по своей коварной мимикрии приобрели сходство с Человеком.
Русские же, со своей стороны, осознавали свою подлость и низость бессловесно и глухо, что делало их способными на что угодно: изнасилование 80-летних старух, убийство как бы между прочим, разрушение и уничтожение всех признаков достатка и цивилизованной состоятельности. При этом демонстрируя в бескорыстии этого уничтожения немалую Предусмотрительность, Инициативу, Внимание, Сосредоточенность, Напряжение воли. Этим они мстили не только немцам (в конце концов, - другим!) за то, что немцы устроили было в России, но и мстили всему миру за пределами своей тюрьмы местью, самой подлой из всех возможных: ведь они обгаживали всё - никакие животные не демонстрируют подобной , так сказать, ЭКСКРЕМЕНТАЛЬНОЙ жестокости, которую демонстрировали русские, забивая и наполняя своими экскрементами разгромленные салоны, госпитальные залы, биде, клозеты, гадя на книги, ковры, алтари; в этом обгаживании всего мира, который они теперь могли (какая это радость!) испинать, истолочь, обгадить, а ко всему еще и изнасиловать и убить (они насиловали женщин после родов, женщин после тяжелых операций, насиловали женщин, лежавших в лужах крови, насиловали и гадили), а кроме того они должны были воровать наручные часы. Когда один малый бедняга-солдафон уже не имел шансов среди немцев в госпитале, потому что его предшественники забрали все, что можно было забрать, он расплакался от жалости и одновременно выкрикивал, что если немедленно не получит наручные часы, то застрелит трех первых встречных.
Как-то в Москве, в 1961 году, после 12 ночи я приехал прямо из аэропорта в ресторан одного «эксклюзивного отеля», двери которого с улицы атаковала толпа желающих позабавиться. И хотя там никто никого не насиловал, не убивал и не гадил, я увидел то, что произвело на меня неизгладимое впечатление, я назвал их обезумевшим стадом, поскольку они не верят в Бога, то есть, я видел людей, которым отрезали Ценности, тотально ампутировав этику; это было действительно отвратительное зрелище.
Эти истории, эти диагнозы известны, а наша цивилизация делает, что лишь может, чтобы их скрыть, затоптать, похоронить, не замечать, не признаваться в этом, а если не удастся, то explain away [объяснять как можно проще]. Советская система, как проявление corruptio optimi pessima [порча наилучшего] de facto является системой сохранения всевозможных тех черт, на которые вообще способен подлый человек. Измена близких, предательство друзей, ложь на каждом шагу, жизнь в фальши от колыбели до могилы, попрание традиционных ценностей культуры и бетонирование определенных формальных аспектов этой культуры; ведь ясно, что то насилие, истязание и обгаживание является одной стороной монеты, а другая её сторона - это советское пуританство, викторианство, «отечественность», «патриотизм», «коммунистическая нравственность» и др. Что тут писать, что здесь можно добавить! И радикальному неверующему, такому, как я, мысль о том, что Бога, пожалуй, и нет, однако сатана наверняка все же существует, если существуют советы, - эта мысль навязчиво возвращается снова и снова.
Огромная сверхдержава со сфальсифицированной идеологией (никто в нее не верит), с сфальсифицированной культурой, музыкой, литературой, школьным образованием, общественной жизнью - все сфальсифицировано от A до Я настолько добросовестно, под таким давлением репрессий, под таким полицейским надзором, что эта мысль рождается как сама собой: кому это все может служить лучше, чем Повелителю мух (Веельзевулу)??? Я знаю, что его нет - и в некотором смысле это даже еще хуже в плане постановки диагноза, из-за отсутствия отрицательного полюса трансценденции…
Письмо Станислава Лема своему переводчику на английский язык Майклу Кандлу.
Берлин, 6 мая 1977 года.
Найди хоть одно отличие.
