…«Парубий и Аваков сегодня делали картинку» - написал 31 августа один известный блогер в ФБ. И дальше - язвительно: «чтят память лишь тех, кто должен защищать их персонально»…
О чем речь? О мемориальной доске в память о нацгвардейцах, погибших два года назад от гранаты, брошенной провокатором под стены парламента. О том, что в это день и на этом месте отныне пополнение Нацгвардии будет принимать присягу…
Спикер и полицейский министр опередили мой гневный спич. Потому что, казалось, о парнях все забыли, и я уже собирался сказать об этом громко и зло.
Но реакция блогосферы на годовщину трагедии на площади Конституции была странной. Большинство промолчало. А кто не промолчал, у того – это всего лишь «делали картинку».
Так, словно Игорь Дербин, Дмитрий Сластников, Александр Костин и Богдан Дацюк умерли, не исполняя долг по защите парламентаризма, а пали жертвами неловкой случайности. И о мертвых или хорошо, или никак. И писать о них как о героях стыдно и неправильно, словно не заслужили они этого. Как не пишут о «персональных охранниках». Те, кто погиб в АТО – заслужили, а те, кто от рук врага сложил голову в центре столицы, нет? Или их убил не враг?
Оказывается, этот вопрос непрост для нашего общества. Майдан обострил и дотоле тлевшую в сердцах «простого народа» ненависть к «цепным псам власти». В каждом нынешнем полицейском видится замаскированный прежний беркутовец, в каждом погибшем страже порядка – или халатность, или злой умысел недолюстрированных «ментовских» начальников.
Кто вспомнит сегодня фамилии Артема Кутушева и Ольги Макаренко? А ведь это днепровские полицейские, выполнявшие свою работу по охране общественного порядка и застреленные год назад человеком, называвшим себя «ветераном АТО». Он, получается, «защищал родину», а они – «защищали власть»?
Все это вызывает у определенной части «патриотов» когнитивный диссонанс. Потому и хочется им забыть все, что не вписывается в дискурс.
А вот фамилию патрульного Олийныка все помнят. Потому что, преследуя машину с нарушителями, он убил из пистолета одного из пассажиров. Он убил – а не его! И дело до сих пор не закрыто, обвинение в предумышленном убийстве не снято. Хатии Деканоидзе, которая защищала его в суде, уже нет. Как сложится судьба патрульного – неизвестно.
Но боюсь, что другие уже усвоили урок: не лезь на рожон, не высовывайся, тебя либо посадят за превышение власти, либо убьют, если будешь излишне гуманным.
Помните этот странный случай 10 августа, когда четверо парней 22-25 лет в Одесской области швырнули гранату в машину полицейских? А потом ( когда копы «для безопасности покинули машину и оттащили девушек на безопасное расстояние») забрались в их служебное авто и умчались в неизвестном направлении?
История закончилась хэппи-ендом: граната не взорвалась, девушек спасли, нападавших задержали. То есть, все в порядке. Но осадок остался. Почему, например, полиция в ответ на брошенную гранату не открыла огонь на поражение?
А совсем недавно, в День Независимости, в столице, переполненной полицией и нацгвардией, рядом с Кабинетом министром кто-то бросает гранату в машину с бойцами ВСУ, но промахивается, и ранения получают гражданские люди, гостящие в столице, родственники снайпера Валерия Чибинеева, Героя Украины…
По всем меркам безопасности, нападавшего должны были расстрелять на месте, как это сделали с террористами в Испании. Тем более, что у нас в стране как минимум АТО, а как максимум - война. Но некому было. Очевидно, полиция с автоматами и полным боекомплектом в центре празднующего города – это слишком?
Общественность, «забывшая» в этом году вспомнить добрым словом погибших у стен парламента нацгвардейцев, в прошлом году высмеяла идею Авакова – установить законом «презумпцию правоты полицейского». Голоса в ее защиту утонули в пучине всеобщего негодования. Прошло время, и сегодня уже вопрос должен стоять по-другому: закон о праве полиции открывать огонь на опережение.
Потому, что речь, похоже, идет о возрождении массового бандитизма в стране. И это все на фоне нашего правового либерализма. Когда боязнь попасться в руки полиции преобладает над страхом быть убитым бандитами.
В стремные девяностые президиум Верховного Суда Украины в своих комментариях попытался сформулировать признаки бандитизма.
Это – 1)наличие организованной группы, 2) вооруженной «устройством предназначенным для поражения живой силы», 3) целью которой являются нападение на предприятия и учреждения и отдельных лиц.
Отличительный признак 4) устойчивость группировки: если вооруженная группа, совершившая нападение, засветилась где-нибудь еще – это банда, и каждому ее члену светит 15 лет тюрьмы. Причем, срок получает любой член банды, даже если он лично никого не убивал и не грабил, и даже, не имел оружия. Он бандит и только на том основании, что дал согласие вступить в банду.
В известном фильме герой Высоцкого стреляет в спину убегающего бандита из «Черной кошки». Бандит-то вроде и не бандит был, а пришел банду сдавать, и был уже разоружен, а, значит, не опасен.
Но он был член банды и был застрелен.
Если бы те копы, в машину которых бросили гранату, начали стрельбу в спину угонщикам служебной машины и кого-то задели, как бы мы, в нашем демократическом обществе, это оценили? Боюсь, что не аплодировали бы. Боюсь, что вместе с матерями бандитов вышли бы под МВД протестовать против «полицейской диктатуры».
О применении статей за бандитизм в наших судах я в последнее время не слышал. Хотя едва ли не каждый день СМИ рассказывают о групповых ограблениях, убийствах, разбоях, похищениях людей. А все это признаки бандитизма.
Недавние разборки со стрельбой в Харькове людей, «не принадлежащих ни к каким организациям» не начало ли это бандитских битв за передел территорий?
Янтарные копи на западе Украины, охраняемые настоящим нелегальным войском – не рождение ли на территории Украины бандитского квазигосударства?
Блокада «ветеранами АТО» (с депутатами во главе) железнодорожных путей в ОРДЛО – не бандитизм ли с политическим привкусом? Сверьтесь по статье 257 КК . Главное, как писал перуанский экономист Эрнандо де Сото, защитить свой нелегальный бизнес «частоколом из национальных флагов и оппозиционных депутатов».
Банды занимаются рэкетом предприятий и земельных паев. Участвуют в конфликтах между застройщиками и жителями – и с одной, и с другой стороны. Они пополняются переселенцами, безработными и бездомными, людьми, прошедшими АТО, ходившими по острию лезвия и заглядывавшими в лицо смерти.
Рост бандитизма – это не признак ущербности нашего общества, не следствие украинской ментальности. Это – фактор войны. Война во все века была питательным бульоном для разного рода «черных кошек», ведь обесценивает человеческую жизнь, насыщает страну оружием, порождает армию маргиналов, ищущих удачу в воровстве, грабежах и наемничестве.
Организация и подпитка деньгами банд на территории Украины – это и часть «гибридной» стратегии Кремля. Информация о 29 ворах в законе, засланных к нам из России с начала года, вполне правдоподобна.
Почувствовав волю, бандитизм перестает быть просто видом преступности. Он становится альтернативой государственности, идеологией, общественной моралью и общественным устройством, построенным на безграничном насилии.
Стоит чуть-чуть проморгать, и мы вернемся в девяностые, когда боевики группировки Авдышевых «мочили» боевиков группировки Савлоховых в самом центре Киева из двух гранатометов. И когда на футбольном матче в Донецке взрывали Алика Грека –Ахатя Брагина, обрушив целый лестничный пролет стадиона и не считаясь с жертвами. Когда расстреливали семью Щербаня у трапа самолета. И взрывали мину в канализационном люке на дороге, где ехал кортеж премьера Лазаренко… Когда Крым делили между собой, назначали там политиков и «правильных» журналистов группировки «Сейлема» и «Башмаков». И когда президенту Кучме, чтобы страна не превратилась в Сомали, пришлось сесть за стол переговоров с бандитами и позволить им пройти во власть, и из них выросли многие из олигархов…
Искать защиту от «беспредела властей» у «честных бандитов», в какой бы камуфляж они не рядились – самоубийство. Робингудов, грабящих богатых и раздающих награбленное бедным, не существует. Каждый «справедливый разбойник» рано или поздно становится тираном. Суды Линча, как альтернатива «продажной фемиде» не спасут, потому что линчуют обычно бедных, а не богатых. Раздача оружия народу проблемы не решит: с бандой хорошо организованных и вооруженных профессионалов в одиночку не справишься. Разве что сколотишь собственную банду.
Бандитизм - пока он не подмял под себя государство - может победить лишь высокоорганизованная государственная структура.
Да, наша полиция недолюстрирована, многие «бывшие» вернулись на свои должности через суд, многие «новые» уволились, не сумев выдержать напряжение, много среди них бездельников и взяточников, и – да - они призваны защищать власть… Но даже плохой полицейский лучше хорошего бандита.
Чтобы работал лозунг «полиция – с народом», народ должен быть с полицией. Он должен дать ей средства и право на самое жесткое противодействие.
В самом начале войны наши воины проигрывали бои, потому, что боялись выстрелить первыми. Не было на такое поведение общественного запроса. Полицейский, размышляющий стрелять ли ему в бандита, настигнутого на месте преступления с оружием в руках, проигрывает изначально.
В стране, где сильны традиции анархии, сложно призывать к полицейскому государству. Я и не призываю. Массовые убийства, грабежи и разбой сами собой приведут общество к мысли о нем.
Потому что иначе все наши законы и декларации о правах человека, демократические реформы, открытые избирательные списки, все наши Prozorro и «безвизы» будут лишь мягкой подстилкой, ковриком для той самой, злополучной «черной кошки».
Историк и биолог Джаред Даймонд писал, что ученые долго бились над загадкой: почему первобытные люди изначально свободные в передвижении, разнообразно питавшиеся, вволю отдыхавшие …внезапно забились в тесные бараки, смрадные от объедков и нечистот, чтобы работать по 16 часов в сутки, есть жидкую похлебку, умирать от болезней и перенаселенности и отдавать последнее бездельникам, умеющим лишь одно – махать мечом?
А причина проста: люди стали накапливать запасы и появилось множество охочих убить тебя и эти запасы присвоить.Были времена, когда население Земли разделилось на две равные по численности половины: тех, кто выращивал хлеб, и тех, кто грабил и убивал. И чтобы сохранить себя и продолжить свой род, человек пожертвовал личной свободой, качественной пищей, здоровьем и досугом ради одного – безопасности, которую обеспечивал человек с мечом.
Если мы боимся насилия со стороны тех, кого избрали, то получим насилие от самозванцев. Если наши законы будут либеральны для бандитов, то нашей страной в конце концов будут править бандитские законы, совсем не либеральные для тех, кто ценит личную свободу.
Нет свободы без безопасности. Народы, которые отказались принимать эту тяжелую истину, не выжили.
