Суфия спросили:
— Что было самым действенным, самым полезным или, может быть, эффективным опытом в вашей долгой жизни?
Он отвечал:
— То, что я сейчас расскажу, научило меня пониманию того, что я уже знал, и подействовало на меня так, что я считаю это для себя уроком всех уроков. До того, как это случилось, я был «учёным идиотом», после я стал «тем, кто понимает».
Это случилось, когда я отправился повидать великого Мудреца из Чихил-Тана. Когда я прибыл в город, его дом был окружён кричащей толпой — то были местные жители, настроенные против него недоброжелателями. Сам Мудрец безмолвно стоял на балконе, пока толпа, словно свора псов, бесновалась вокруг дома.
Один из них принялся кричать громче других, и прочие вначале приумолкли, слушая его, а затем мало-помалу с тем, как нарастал тон его оскорблений, начали чувствовать себя неловко и, наконец, возроптали против такой жестокости. Я подумал, что сам Господь посылает избавление своим друзьям, используя их врагов. Но что теперь будет с их лидером, не станет ли он козлом отпущения?
Я увидел, что, как только толпа начала поднимать голос против своего вожака, Мудрец Чихил-Тана вышел вперёд и ударил своего обидчика. «Он сотворил зло, — подумал я, — не сдержав своё торжество в момент победы».
Однако толпа рассосалась, и я ушёл вместе с ними, не зная, что мне думать. Через час блужданий по городу я увидел бедного дервиша с миской творога, и он предложил мне разделить с ним пищу.
Пока я ел, он, проникнув в мои мысли, сказал:
— О, неверный и безжалостный! Ты не можешь понять, почему Мудрец Чихил-Тана не сдержался и ударил обидчика и разрушил тем свою репутацию в твоих глазах? Знай, что реальность отличается от твоих представлений, потому что то, что тебе кажется фактом, на самом деле игра воображения!
Мудрец ударил — вот что ты видел и вот что является фактом. Его намерения, напротив, не видны тебе, но являются игрой твоего дьявольского воображения! Он ударил того человека, чтобы рассеять толпу, потому что иначе она разорвала бы его на части. Ударив, он удовлетворил страсть толпы кого-то наказать, и тем самым не наказал, но спас человека. Пока ты не сможешь видеть эти факты, и видеть их сердцем, ты не станешь избранным, и ты будешь играть, как ребёнок играет с орехами и изюмом, и ты будешь называть это обучением, или оценкой, или знанием. Но у тебя не будет понимания, и ты останешься животным, и будешь учиться, учиться и учиться.
Но я тут же возразил:
— Если мы будем придерживаться этого принципа и воздерживаться от суждений по поступкам, тогда все безобразные поступки будут делаться во имя святости и у всех негодяев будут развязаны руки — и мир придёт к концу!
Бедный дервиш посмотрел на меня и рассмеялся:
— О, мой милосердный брат! Разве не видишь ты, что мир и так приходит к концу, и люди, считающие, что творят добро, не обладая восприятием и пониманием, как раз те, кто приведёт его к концу? И ты не хочешь этого видеть, но лишь помогаешь этому процессу! Не заботься об этом, развивай лучше понимание значений событий, а не форм их проявлений.
