Вот уже второй день нагнетается истерия вокруг темы «русские, убирайтесь вон!» Нет, не так: «Кацапьё, сиди в своей Рашке и не суйся!..» Причем, ненависть исходит именно от украинцев, но экстраполируется почему-то не на Стрелкова-Гиркина или условного Гоблина, крепко засевшего в оккупированном Крыму, а – на журналистов: А. Бабченко, Е. Левковича, В. Ивлеву, меня…
Вслед за Аркадием, высказавшим уже свое мнение по данному поводу, просто обязан внести некоторые дополнения.
Мы с моей женой Марией Орловской были в Крыму в дни оформления оккупации. Приехали лишь для того, чтобы беспристрастно зафиксировать это путинское преступление. Сняли фильм «Украинский дневник». Потом мы приезжали еще два раза в Киев: в апреле и сентябре 2015 года – чтобы пообщаться, «навести мосты», попытаться сместить вектор ненависти в сторону взаимопонимания, рассказать о том, что беда у нас – одна: это – наследие «совка», с которым мы боремся. Украинцы – с оружием в руках, а мы – со словом правды наперевес. Не скрою, в последний наш приезд мы допускали вероятность того, что останемся поработать на одном из украинских телеканалов. Но быстро выяснилось, что подлинно независимые журналисты в Украине не нужны: все медиаресурсы уже «легли» под «кого надо», а тот канал, с которым мы вели предварительные переговоры, курируется выходцем с телеканала «Звезда» (Россия). Ну, не получилось – и ладно. Мы не в обиде. В конце концов, это украинцам решать: что смотреть, слушать и читать, а главное – кому верить. Нами было принято решение делать свое дело в России – уж как получится, и сколько времени нам на это отведено. И оставить романтические попытки «лезть со своими благоглупостями к обиженным и искалеченным соседям».
Ненависть – сильное чувство. Оно даже сильнее любви, потому что зачастую происходит именно от нее – отвергнутой и растоптанной. Ненависть – плод соития коварства со страхом. Но коварство и страх исходили не от Бабченко и не от Левковича, а ненавидят, почему-то, именно их.
Я уже минимизировал свое присутствие на украинских телеканалах. Мне продолжают звонить и приглашать на эфиры, но в последнее время я просто не отвечаю на звонки из Украины. Не из неуважения, а по причине нежелания «лезть в чужие дела». Ведь принцип «не навреди» в данном случае – самый верный. Я еще откликаюсь на просьбы некоторых украинских медиаресурсов прокомментировать то или иное событие, но если украинцев это раздражает – готов прекратить делать и это.
Обижаться – глупо. Украина – страна, находящаяся в состоянии войны с группой лиц, уже оккупировавших мою страну. И я ничего не могу с этим поделать. Даже если мы с Аркадием и Евгением, вооружившись дубьем, двинем к Кремлю – это ничего не изменит, кроме наших с ними биографий. А жить одним лишь покаянием за содеянное кучкой бандитов и политических преступников, превративших население моей страны в трусливое и покорное стадо – контрпродуктивно. Потому что – не замолить: все равно твоя молитва утонет в пучине проклятий, исходящих с другой стороны.
Посему в данном случае лучше – умолкнуть. Не
трогать эту тему. Не приезжать, не комментировать, оставить всякие
попытки. Когда схлынет эта пена – на берегу останется только подлинное,
жизнеспособное. А пока бурлит грязь, замешанная на крови – лучше
отступить. Не касаться. Не пачкаться. Не потому что ты – чистоплюй. А
потому что только таким образом можно минимизировать вред от
прикосновений к зияющей ране, в которую мое правительство превратило
Украину. Всю.
«Дальше – тишина…»
