Артур Кронфельд родился 9 января 1886 года в столице кайзеровской Германии и был старшим из четырех детей. Его отец Соломон Кронфельд успешно занимался юридической практикой – в конце 80-х открыл в Берлине адвокатскую контору, затем стал членом Имперского надворного совета. Несмотря на свою приближенность к берлинскому двору, Соломон находил время и для помощи нуждающимся – занимался делами еврейской общины, участвовал в работе Комиссии по бедности. Мать же Артура происходила из семьи кельнского коммерческого советника. В общем, Кронфельды жили хорошо, а их дети получили лучшее воспитание.
С отличием окончив гимназию им. Св. Софии в Берлине, Артур изучал медицину и философию в нескольких университетах Германии. Помимо этого интересовался поэзией – еще студентом он познакомился с создателем литературного клуба Gnu Куртом Гиллером. В 1910 году стихи Кронфельда появились в журналах Die Aktion и Der Sturm, где печатались известные немецкие и австрийские экспрессионисты. В тот же период была издана первая научная публикация Кронфельда «Гете и Геккель», написанная к 70-летию естествоиспытателя и философа Эрнста Геккеля.
Вскоре молодой и подающий большие надежды врач был назначен на работу в психиатрической клинике при Гейдельбергском университете. Еще через несколько лет он защитил докторскую диссертацию по философии и опубликовал критику психоанализа, которая прославила его в научных кругах. За ним тут же закрепилась слава максимально бескомпромиссного специалиста. «Если у вас нет убеждений – вам нельзя работать, – считал Кронфельд. – Наука становится наукой лишь благодаря теории. Те, кто этого не признает, разрушают основу любой научной точки зрения. Эти люди – опасные нигилисты и релятивисты!»
В 1913 году Кронфельд покинул Гейдельберг и стал работать в «Даллдорфской клинике душевнобольных» в Берлине. Но уже через год его научная карьера была приостановлена. Кронфельда отправили на фронт, и воевал он не менее решительно, чем высказывался, за что получил награду – крест Мекленбурга-Шверина II класса. Увы, спустя три года бравый психиатр получил ранение в голову и продолжил службу уже в военном госпитале во Фрайбурге, где через год женился на местной жительнице, коренной немке. Жизнь пришлось начинать с чистого листа: теперь на Кронфельде лежала ответственность не только за себя, но и за супругу, и за отца, который в то время тяжело заболел.
Вернувшись в Берлин, Кронфельд решительно поменял направление исследований – вместе с сексологом Магнусом Хиршфельдом он открыл Институт сексуальных наук, в котором руководил отделением «душевных половых расстройств». Оба врача считали, что изучение этой темы может позитивно повлиять на людей, но сами люди так не думали – по их мнению, врачи просто лезли в чужую постель. Консервативные немцы возмущались такой наглостью – неудивительно, что учреждение, нацеленное дать людям хотя бы минимальное половое воспитание, в 1933 году было разрушено нацистами. В огне невежества сгорела и обширная библиотека института.
В те годы Кронфельд был уже профессором, но, несмотря на обилие работы, следил за политическими событиями и принимал в них активное участие. Член Социал-демократической партии Германии, он без обиняков оценивал ситуацию в стране, выступал, делал публичные заявления. Вместе с другими известными деятелями науки и искусства подписал «Экстренный призыв к единству», пытаясь «построить объединенный рабочий фронт» против «уничтожения всех личных и политических свобод» национал-социалистами. В это же время звезды сошлись таким образом, что в пациенты к Кронфельду угодил его главный идейный противник – Адольф Гитлер.
Дело в том, что в 1932 году журналист Вернер Абель обвинил Гитлера в получении финансовой поддержки от Муссолини. Поскольку оба оппонента открыто называли друг друга сумасшедшими, для проверки правдивости требовалась психиатрическая экспертиза. В качестве эксперта выступил Кронфельд. Понаблюдав за будущим фюрером в течение нескольких дней, Кронфельд вынес свой вердикт – эксплозивная психопатия. Впрочем, этот диагноз никак не повлиял на результат выборов, и когда НСДАП одержала победу, Кронфельд оказался в ловушке: мало того что он был евреем, так еще и стал личным врагом фюрера.
В то время врач находился на пике успеха – его мнение высоко ценилось, а имя красовалось в биографическом словаре самых выдающихся врачей Германии. Все это позволяло не испытывать недостатка в пациентах. И все это рухнуло после принятия антиеврейских законов. Первое время военные заслуги Кронфельда еще позволяли ему заниматься преподавательской и научной деятельностью. Но вскоре законы ужесточились – врача лишили всех ученых званий, и он остался не у дел. Когда стало ясно, что начинается борьба за выживание, Кронфельды решили уехать. Жену врача, чистокровную немку, долго уговаривали остаться в Германии и бросить «этого еврея». Однако женщина раз за разом напоминала, что «этот еврей проливал кровь за Германию, и предать его – все равно что предать свою страну».
В 1935 году Кронфельды эмигрировали в Швейцарию, где Артур устроился на работу в частный санаторий. Спокойствие продлилось недолго. Через два года швейцарские власти, боясь навлечь гнев нацистов, в приказном порядке попросили Кронфельда покинуть страну. К счастью, выход нашелся довольно быстро – коллега Кронфельда Эрих Штернберг, который эмигрировал в СССР еще в 1933-м, поспособствовал переезду психиатра в Страну Советов.
В Союз Кронфельд прибыл в 1936 году. Несмотря на то, что его приезд совпал с началом Большого террора, который коснулся и эмигрантов из Германии, в Москве врача приняли восторженно. О его приезде написали в газетах и, несмотря на сложности с жилплощадью, предоставили им с женой просторную квартиру, где Кронфельд разместил свою берлинскую мебель, коллекцию бронзы и обширную библиотеку. В СССР он мог спокойно заниматься практикой, и пациентов у врача было в избытке: на консультации к Кронфельду ходили все представители партийной верхушки, включая Иосифа Сталина. Кроме того, практически сразу Артур Кронфельд начал проводить психиатрические экспертизы для НКВД и вскоре занял руководящую должность в институте клинической и социальной психоневрологии им. Ганнушкина.
Через год после приезда Кронфельды получили советское гражданство. К этому времени врач выучил русский язык так хорошо, что спокойно читал лекции по психотерапии в университете и работал в Преображенской психиатрической больнице. Кронфельд продолжал исследования изученной им в Швейцарии терапии инсулинового шока для пациентов, страдающих шизофренией. Психиатр был уверен, что пациент, если его как следует «встряхнуть», может быстро излечиться от этого заболевания. Терапия заключалась в том, что больному в течение длительного времени кололи большие дозы инсулина, вызывающие кому, после которой у него наступала продолжительная ремиссия.
Когда немецкие войска вторглись на территорию СССР, Кронфельд стал активным участником пропагандистских радиопередач. По заданию НКВД он также написал брошюру «Дегенераты у власти», проведя полный психиатрический анализ высшего руководства Третьего рейха. Сначала книжечку, в которой Гитлер, Гиммлер и Геринг выступали в роли карикатурных персонажей, издали тиражом в 50 экземпляров, но уже в 1941 году она стала доступна широкому кругу читателей. Несмотря на то, что лично Кронфельд был знаком только с Гитлером, он прошелся по всей верхушке Третьего рейха. Фюрера в своей работе он описал как человека «с узкими плечами, широким задом и слишком большим подбородком, подчеркивающим дегенеративную примитивность», Геринга – как обладателя «нелепой фигуры, покрытой буграми жира, страдающего психической неполноценностью». Геббельс же предстал в виде «выродка, похожего на обезьяну и обладающего уродливым телосложением».
Лично зная фюрера, врач не стеснялся в выражениях. «Психопаты такого типа склонны впадать в депрессию, откуда они обычно выходят в состоянии неконтролируемой агрессии, – писал Кронфельд. – Эта агрессия и позволяет, забыв о риске, бросаться на более сильного противника, который не способен оказать адекватного сопротивления, находясь под воздействием мощного импульса энергии безумия».
В 1941 году безумие постучалось и в жизнь психиатра: немецкие войска вплотную приблизились к столице, и многие полагали, что захват Москвы –дело времени. В городе началась паника, люди стали эвакуироваться, из Москвы вывезли даже тело вечно живого вождя пролетариата. Именно в это время Кронфельд принял свое последнее важное решение – спокойно умереть в своей квартире. Неизвестно, стал ли причиной развал фронта советской обороны и наступление войск вермахта, или врач просто устал бежать от судьбы, но 16 октября 1941 года психиатр и его жена выпили смертельную дозу барбитала. В суматохе, вызванной военной ситуацией, смерть психиатра осталась практически без внимания – в газетах даже не появилось некролога.
В России Артур Кронфельд по-прежнему считается классиком психиатрии, но на родине, в Германии, его имя сейчас помнят единицы. Многочисленные публикации врача забыты, а редкие книги можно встретить лишь в архивах больших библиотек.
