Россия готовится воевать в 2025 году большим количеством живой силы. К этому должны готовиться и мы, адаптируя свою тактику ведения боевых действий к постоянным мясным штурмам противника. В рамках поиска решения этой проблемы я начал публикацию цикла материалов, посвященных повышению потерь у врага, а ситуация на Покровско-Кураховском направлении привела к рассмотрению вопроса о гипертрофированной обороне.
Задача Украины сейчас – аккумулировать максимум ресурсов для вступления в новую фазу войны, к которой в самый момент ее катализации без должной подготовки мы можем быть не готовы.
Вчерашний день
В конце мая 2023 года в Запорожской области Силы обороны Украины начали контрнаступление, о котором много говорили и которого долго ждали, но его результаты многие недооценили. Однако самое главное – из этого контрнаступления практически не было сделано выводов в плане обороны.
Можно долго рассуждать об эффекте от наступления в Запорожской области прошлым летом, но неоспоримо одно: мы тогда впервые столкнулись с гипертрофированной обороной, которую подготовили РОВ за время оккупации этих территорий. Противник не просто вгрызся и зарылся в землю, он создал возведенную в квадрат и даже в куб систему фортификационных сооружений на квадратный километр территории, а количество препятствий в полосе обеспечения было запредельно высоким.
В полосе обеспечения (первая линия обороны) на ряде участков размещалось по пять мин на квадратный метр – четыре противопехотные и одна противотанковая, в шахматном порядке. Прорывать такие участки было максимально сложно даже в условиях применения средств разминирования и техники с противоминными тралами, поскольку высадка десанта с техники, даже при обеспеченной колее, завершалась потерями личного состава за ее пределами.
И именно гипертрофированную оборону следовало готовить в период со второй половины 2023-го по 2024 год на направлениях, где РОВ максимально активизировались и было очевидно, что останавливаться они будут. Однако даже там, где линии обороны и рубежи были подготовлены, они имели классический вид, созданный по учебнику без какого-либо отхода в сторону от устава. А уставная фортификация сейчас и близко не дает того эффекта торможения войск противника, который необходим для повышения показателей истощения врага через максимизацию потерь. Особенно с учетом все большего применения оккупантами пехотной компоненты как основной в боевых действиях.
В связи с этим, говоря о гипертрофированной обороне, я бы хотел сначала уделить внимание противопехотной компоненте, которая позволяет снизить темп наступления противника, сорвать штурм и повысить количество потерь врага.
Противопехотные заграждения
В своем сентябрьском материале я отмечал, что в череде катастрофических ошибок Украины в прошлом было подписание и ратификация Оттавской конвенции о прекращении использования противопехотных мин, как одного из средств вооруженной борьбы. В итоге в Украине, пятой в мире страной по запасам противопехотных мин, были утилизированы миллионы ПМН, ПФМ-1 и др.
Однако именно такие противопехотные заграждения всегда были и особенно сейчас становятся наиболее актуальными. Но увы, мы не можем их применять, хотя США не являются подписантами этой конвенции и могли бы нас обеспечивать соответствующей компонентой, которой у американской армии на хранении более чем предостаточно.
Но если не противопехотные мины, то важным элементом также являются противопехотные заграждения, в частности проволочного типа.
Одни из наиболее эффективных – проволочные сети в три ряда кольев с проволокой внаброс, парные усиленные проволочные заборы на треногах, козлах и рамках. В ряде случаев на этих заграждениях могут устанавливаться растяжки и прочие взрывные ловушки.
В среднем такие заграждения имеют ширину 6-8 метров и устанавливаются в 50 метрах от позиции, траншеи.
В нынешних условиях проволочные заграждения будут играть важную роль в полевых боях, но стандарты их размещения должны быть в корне пересмотрены. При необходимости сосредоточения внимания на подавлении пехотных накатов в полевых условиях требуется рассчитывать на средний показатель минометного огня, причем звена рота – взвод с акцентом на калибр 60 мм.
В прошлом материале, посвященном батальонной артиллерии, я отмечал, что одну из важнейших ролей в противодействии чрезмерному людскому ресурсу РОВ будут играть минометы, причем все калибры будут в равной степени важны. Игнорирование либо недооценка 60-мм минометов просто недопустима. Следовательно, именно с учетом средней дальности выстрела 60-мм миномета и следует рассчитывать размещение первой линии проволочного заграждения.
Таким образом, оно может находиться в пределах 800-1000 метров от размещения самой позиции. В свою очередь распределение таких линий по всей глубине должно рассчитываться в пределах 100-150 метров. Кто-то скажет, что это чрезмерное насыщение проволочным заграждением такого участка, и это правда, но мы с вами говорим о гипертрофированной обороне, а не о том, что написано в учебниках.
Такое размещение позволит противнику в случае прорыва заграждения заполнить участок протяженностью 100 метров своей массой и оказаться в условиях ограниченного пространства, что также будет упрощать ведение по нему огня. Встречая на своем пути препятствия через каждые 100-150 метров, он будет тормозиться и ликвидироваться. В идеале, при наличии противопехотного минирования, еще и нести сопутствующие потери, помимо огневого поражения широким спектром средств – от миномётов 60 мм и fpv-дронов до артиллерии, как ствольной, так и реактивной. Тем более что именно в таких условиях раскрывает свой потенциал обделенная у нас вниманием реактивная артиллерия.
Гипертрофированный подход к возведению проволочных заграждений в значительной степени нивелирует эффект от мясных штурмов противника, закрывая поэтапно его группы в замкнутые ячейки, превращающиеся для его личного состава в бойню.
При размещении таких заграждений следует также учитывать, что в полевых условиях они могут быть прорваны колесной и гусеничной техникой, хотя проволока может быть опасной даже для танка, запутываясь в его ходовой, но все же минирование противотанковыми средствами являются обязательным элементом в комплексе противопехотных заграждений. И раз уж мы заговорили о технике, то продолжим эту тему упоминанием и о противодействии этой компоненте.
Оборона по дорогам
В настоящее время весьма распространенная тактика российских оккупационных войск – это не столько прямые механизированные прорывы рубежей Сил обороны Украины, хотя и пока еще достаточно регулярные, а подвоз на технике десанта, высадка его, и далее действует уже пехота, даже без поддержки ББМ. Разумеется, практически всегда этот подвоз проводится по дорогам, которые, как показывает множество видео из зоны боевых действий, недостаточно оборудованы для противодействия таким прорывам.
Гипертрофированная оборона дорог является неотъемлемой частью в будущем противостоянии российскому доминированию людской компоненты, потому что средства доставки личного состава, вне зависимости от их функциональности, все равно будут идти именно по асфальтированным либо грунтовым путям.
Большинство дорог в зоне боевых действий – прямые, размещенные на равнинной местности, что позволяет вражеской технике разгоняться на максимум скоростных характеристик. Яркий пример – это недавний штурм села Шахтерское, которое на сегодня захвачено оккупантами, но которое является лакмусовой бумажкой того, как могло быть при наличии гипертрофированной обороны на дороге и как получилось в результате следования классическим методам и попыткам оправдаться за конечный результат – потерю села за двое суток.
Российские оккупанты изменили тактику: как они готовятся дальше воевать и какие решения нам срочно нужны для эффективной обороны
К селу Шахтерское ведет дорога от Золотой Нивы протяженностью 6,5 километра. Берем ее за основу рассмотрения того, как можно было ее превратить в непроходимый для РОВ ад.
Первый шаг – размещение через каждые 500 метров надолбов (зубов дракона). Причем не просто поставить, и пускай стоят, а согласно всем правилам установки этих заграждений соединить их между собой арматурой либо стальной цепью. Такое размещение не позволило бы РОВ максимально разгонять транспорт.
Второй шаг – установка противотанковых мин в пределах 250-метровой зоны шахматным порядком по 14-21 ТМ-62. Это также не позволило бы технике РОВ быстро перемещаться по трассе, уничтожало бы технику и личный состав, тормозило бы колонну и давало возможность СОУ больше времени на реакцию и огневое поражение колонны.
Третий шаг – минирование объездов в местах размещения надолбов. Колонна в попытке объехать их справа или слева по обочине будет напарываться на минные заграждения и каждой уничтоженной единицей сама себе создавать препятствие. Не говоря уже о потерях личного состава.
Подобные препятствия надолго бы растянули процесс выхода противника к селу, и его штурм начался бы не в течение двух суток, а только через две недели после первой попытки оккупантов проехать по дороге. За это время были бы потеряны не просто десятки, а сотни единиц техники РОВ и не меньшее количество личного состава.
Разумеется, речь не идет о том, что все дороги должны быть именно так оборудованы заграждениями, акцент на те, по которым оккупанты будут иметь возможность двигаться в ближнесрочной перспективе, что говорит о важной составляющей планирования и прогнозирования. Но это уже совсем другая тема, как и то, что по таким логистическим артериям должны отрабатывать не только имеющиеся на них мины с надолбами и fpv-дроны, но и весь спектр поражающих средств – комплексно.
Конечно, я тут не раскрываю неких тайных знаний, скрытых за семью замками, я обыденное знание банально гипертрофирую в семь раз. Но в нынешних условиях оно именно так и должно выглядеть, и еще в 2023 году наш враг так и поступил в Запорожской области.
Выводы
Прямо сейчас в зоне боевых действий, особенно на Покровско-Кураховском направлении, мы можем наблюдать первую фазу перехода российской армии в состояние маршевого батальона. Чрезмерное количество личного состава и недостаточное количество техники не позволяет РОВ везде и равномерно применять механизированную компоненту, что уже выливается в доминирование людского ресурса.
В дальнейшем применение техники будет сужено до отдельно взятого функционала, в ряде случаев – к доставке и высадке десанта, но этот момент пока не наступил. Тем не менее соответствующие типы противопехотных заграждений и препятствий для техники уже должны рассматриваться, причем в гипертрофированном виде.
Гипертрофированная оборона должна стать приоритетом, как бы кому ни хотелось опираться на классическую оборону, давно себя изжившую и в ряде случаев попросту себя не оправдывающую.
Но пока неповоротливый, забюрократизированный государственный механизм придет в движение (если придет), об этой проблематике должны задумываться волонтеры, общественные деятели. Собирать на дроны и на автомобили – это хорошо, но странным образом я не вспомню ни одного сбора на приобретение 10 километров колючей проволоки. А вы?
Аналогичная ответственность лежит и на публичных и медийных личностях, экспертной среде. Нахваливать дроноводов и танкистов – это благое дело, но минимальное упоминание в экспертной и медийной среде батальонной артиллерии, необходимости насыщения фронта минометами, легкой реактивной артиллерией, минными полями, противопехотными фортификациями и так далее – просто непозволительно в настолько сложную фазу войны.
Задача Украины сейчас – аккумулировать максимум ресурсов для вступления в новую фазу войны, к которой в самый момент ее катализации без должной подготовки мы можем быть не готовы.
