Тлеющий внутренний конфликт в таджикской Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) переходит в состояние открытого военного противостояния. Текущее обострение связано с катастрофической непопулярностью президента Рахмона и его сатрапов среди памирских народов, которые не видят от центра ничего, кроме репрессий, уничижения и нищеты. На днях местные жители Хорога вышли на демонстрации против ставленников Душанбе Мерзаботы и Назарзоде. На массовых демонстрациях люди требуют не только отставок рахмоновцев, но и расследования ноябрьского неспровацированного жестокого убийства силовиками молодого парня Гулбиддина Зеёбекова. Людей также возмущает изоляция региона от внешнего мира, отключение здесь интернета, размещение огромного числа блокпостов. ГБАО давно превращена в закрытую зону, жить в которой попросту невыносимо даже по таджикским меркам. За регионом закрепился имидж рассадника организованной преступности и места концентрации исламских фундаменталистов. В таджикской пропаганде всех противников "основателя мира и национального единства" принято маркировать "террористами", что в значительной степени усложняет понимание, с кем воююет Рахмон: с оппозицией, либо же с инфильтратом из международного террористического синдиката?
18 мая власти Таджикистана объявили о начале "антитеррористической операции" в ГБАО после серии массовых протестных акций и попытки демонстрантов перекрыть автомагистраль из Душанбе на Китай. Демонстрации бесцеремонно разгоняют спецсредствами и даже боевым оружием. 8 погибших. По данным МВД страны, трассу пыталась перекрыть организованная преступная группа. Целью преступников назвали дестабилизацию общественно-политической ситуации в республике. Пока АТО проходит под формальным контролем главы МВД Рахимзадо Хамро, что было сделано по прямой указке ГРУ. В действительности картина более сложная. Ряд источников сообщает, что протесты связаны с международными террористами, которые насыщают регион оружием и боеприпасами. С афганской территории в ГБАО перебираются иностранные наемники, тем более, в рядах Талибан все сложнее заработать себе на существование. Но в Душанбе жёстко подавляемый протест репрезентуют, как разборки с наркоторговцами.
Пока ещё рано давать оценку масштабности дестабилизации высокогорной республики, но на лицо признаки появления экзистенциальной угрозы для одного из наиболее авторитарных режимов региона. Кризис в Памире – прямая компетенция ГКНБ, но Рахмон всячески занижает масштаб проблемы, надеясь на поддержку российских военных с 201-й базы. Тем более, в памирских горах размещается важный объект ВКС РФ "Окно", отвечающий за контроль космического пространства при помощи телескопов. Его потеря может ослепить россиян. Перспективы, откровенно говоря, пугающие, потому в российских СМИ уже циркулируют мысли на предмет отправки сил ОДКБ на защиту Таджикистана, ссылаясь на риски экспансии талибов в нестабильную автономию с последующей талибанизацией всей страны.
Если ГРУ всячески глушит резонанс от событий в ГБАО, то по линии ФСБ наоборот идёт ее раскрутка. Лубянка видит в кризисе определенные возможности ослабления врагов из ГРУ. Во-первых, ФСБ выдвинут тезис, что коварные враги на фоне безуспешной "спецоперации" в Украине готовят Кремлю через дестабилизацию ГБАО "второй фронт" в мягком подбрюшье России. Таджикистан – лишь начало, и далее на очереди страны-соседи, а также мусульманские регионы РФ и КНР. Во-вторых, таджикский кризис более острый, чем в Казахстане в январе 2022 года, и, вполне вероятно, Рахмон может запросить помощь ОДКБ. Теперь Москве нужно держать для этого большой военный резерв, иначе весь мир увидет ее бессилие. Парадоксально, но путинисты, организовавшие вторжение в Украину, дали карт-бланш внешним силам проделать тоже самое против РФ.
