Пашка растянулся на песке, подложив под голову скомканную футболку и вытянув босые ноги в сторону моря. Повертел головой - справа возвышалась насыпь, на которой стоял жилой комплекс с апартаментами, панорамными окнами и припаркованными рядом авто на любой кошелек. В основном кошелек не тощий. Слева за будкой то ли охраны, то ли еще кого, на возвышении находился причал для многочисленных лодок и катеров местных жильцов. И маленький пляж, зажатый между этими сооружениями, на котором и расположился Пашка, будто спрятался от многочисленных отдыхающих черноморского побережья, впустив лишь небольшую горстку людей.
Одесский "Совиньон" жил своей ленивой, расслабленной жизнью, поглощая тонны свежего морского воздуха и слушая крики чаек. Хотелось пива и рыбки, но Пашке лень было подниматься с песка, и он продолжал лежать, зажмурившись от удовольствия.
- Вы не скажете, который час, молодой челове-е-ек? - Жеманно растягивая слова, обратилась к Пашке женщина с большими губами.
- А? Что? Не-а, не знаю.
Скорее всего она разменяла пятый десяток, но старалась удержать уходящую молодость всеми доступными способами. Ей можно было дать и 45, и 50, и даже больше. Таких называют "женщинами без возраста". Сильно загорелая, в короткой белой рубашке-тунике, открывавшей полные ноги с маленькой татуировкой на щиколотке и тонкой цепочкой там же. Пашка зевнул и устремил взгляд на море.
- Нравится вам здесь?
- Хм?
- Я говорю, вы же не местный?
- А-а, да. Снял домик. На пару дней всего.
Женщина с большими губами оживилась, подсев ближе.
- А я тоже в аренду сдаю. Две тыщи всего. И все, что надо, есть.
Пашка усмехнулся. Все, что ему было надо, он имел. Но она, эта разговорчивая женщина, скорее всего не поймет его.
- ... Кухня, кровать большая, две штуки. Мангал... - Она, казалось, говорила сама с собой, по какой-то неведомой Пашке причине находясь на этом пляже одна, без подруг. - Телеканалы все... Правда, укрАинские не всем интересны, так там другие...
- Какие - другие? - Пашка приподнялся на локте, рассматривая ее.
- Российские. Сериалы там всякие, - она силилась вспомнить названия то ли сериалов, то ли телеканалов.
- А зачем вам российские? - Пашка ухватился за тему разговора.
Она удивилась. Казалось, искренне.
- Как? Россияне же приезжают, а клиент должен быть всегда доволен. У меня постоянные клиенты.
- Вам украинцев разве не хватает? - Теперь удивился Пашка, - все побережье забито людьми. После 2014-го, кажется, проблем с этим мало.
Она пригладила пальцами, усыпанными кольцами, свои жидкие обесцвеченные волосы, и нахмурилась.
- Вас как зовут?
- Пашка.
- Меня Эля.
"Кто бы сомневался, - подумал Пашка. - не Надежда Петровна же".
- Понимаете, Павел, россияне - они же по-другому живут. Как люди. А мы как... Как...
- Вы хорошо выглядите, - хмыкнул Пашка, - не похоже, что ваши дела плохо идут. Учитывая, что мы с вами в "Совиньоне" сейчас.
- Ну да, но... У нас бардак полный. А они приезжают и рассказывают, и я вижу, что пропасть между нами. Вы меня понимаете, Павел? Как МЫ живем, и как ОНИ живут?
- Не понимаю. Как ОНИ живут?
- Отлично они живут. Я даже завидую Крыму.
- Завидуете чему?
- Ну, он в России... Уровень жизни...
Пашка нахмурился и сел, стряхивая песок с короткого ежика волос. Зря он заговорил с ней.
- Я вчера из Крыма сюда приехал. И я вам скажу - у вас есть то, чего у Крыма теперь нет. Совсем нет и теперь неизвестно когда появится.
Женщина с большими губами смотрела на него непонимающим взглядом.
- Что у нас есть?
Он встал во весь рост и поднял смятую футболку, оглядываясь в поисках магазина или продавца на пляже. Чертовски хотелось пить.
- Что у нас есть, Павел?..
Он уже не обращал на нее внимания, ступая босыми ногами по песку в сторону широких каменных ступеней вверх, к домам.
- Свобода... - пробормотал он сам себе, не оборачиваясь, - свобода у тебя есть, дура ты старая...
