6 сентября началось украинское наступление на Изюм и Купянск. Мы поговорили с российскими военными, пережившими бои и спешный отход. Их рассказы показывают реальное состояние ВС РФ, подготовку, уровень обеспечения личного состава, а также способности генералов и координацию между подразделениями и ведомствами.
«Это не оборона, а турпоход»
Первые удары ВСУ нанесли в направлении на Балаклею. На западных подступах к городу стояли части НМ ЛДНР, Росгвардия и разрозненные подразделения ВС РФ.
«Линии фронта там нет. Ее нигде нет почти, но там совсем. Есть опорные пункты, которые больше смахивают на стоянку туристов и полевой сортир. Огневых точек оборудованных нет, укреплений нет, даже окопы были не на всех позициях. Многие просто ветки наламывали и сваливали в какое-то подобие заграждения. Толку от этого ноль. Там в августе стояли мотострелки, их командиры подавали рапорты в штаб, просили выделить саперов, инструменты для земляных работ. В штабе ответили, что на вашем направлении активности противника не ожидается», — рассказывает российский офицер, заставший начало наступления под Балаклеей.
По его словам, на километр линии соприкосновения, было по 15-20 человек на некоторых позициях. Связь с началом наступления была прервана.
«Я, когда прибыл, пошел знакомиться с соседями, там у нас стояла Росгвардия. Говорили, что рота, в реале там меньше взвода было. Командир у них молодой совсем. На позициях его не было, я его час искал, нашел случайно, когда он из города возвращался. Говорю, давай знакомится, а он мне — зачем? Нас скоро сменят. Это, бл..ь, азы! Ты должен знать тех, кто у тебя на флангах. А там всем похер было. Я к артиллеристам, они встретили, говорят, чего ты приехал, у нас снарядов нет, должны подвезти, но пока нет. Это было 3 сентября. Четвертого с ночи началось движение с той стороны, накрывали нас минометами, перестрелки начинались. Я за три дня до их наступления и рапорты писал, и своих гонял, чтобы хоть как-то оборудовали позицию. У меня бойцов было 23 вместо 49 по списочному составу. Половина срочники, половина мужики из мобилизованных в Луганске. Они вообще ничего не умели», — рассказывает российский офицер.
По его словам, нехватка людей в подразделении была связана с тем, что многие из солдат написали отказные, кто-то болел, а 11 человек отправились в Изюм, потому что понадобились для каких-то хозяйственных нужд командиру бригады.
«Боя почти не было. Пошел обстрел, нас накрыло минами, за первые пару минут у меня 7 раненых и 2 убитых. Сразу, как обстрел стих, слева-справа стрельба, техника идет. Связи нет. Я вижу, что все п...да нам, повел своих к опорнику, он в километре был. Пока добежали, там уже никого, а укры, вижу, что обходят, уже вперед ушли. Мы лесочками выходили, по дороге троих еще потеряли, они просто отбились, а искать было некогда. Потом попали под пулеметчика, с БМП по нам отработал, потом еще под минометы дважды. Добрались до Веселого к вечеру. По пути к нам прибились еще мобилизованные, вроде с Макеевки, росгварды. От моих осталось 6 человек, я и двух раненых мы с собой волокли. Оставили в Веселом, там медики были. Хотел оттуда на Изюм, но я встретил сослуживца с бригады, он сказал, что там тоже неразбериха, приказов нет, но есть транспорт до Борового (село на левом берегу реки Оскол), и мы двинули туда. Еще через пять дней добрались до Луганска. Все это время я вообще не понимал, что происходит», — рассказывает офицер.
«Подкрепления шли колоннами по дороге. Нас сожгли»
Другой российский офицер, которого наступление ВСУ застало в Купянске, рассказывает, что никаких приказов в первые часы просто не было.
«В штабе пытались собрать сведения. Кто, где, где противник, где наши. Связи не было почти. Отправили колонну снабжения и пять БМП с пехотой на Шевченково днем. Связь с ними быстро пропала. Под Шевченково уже бои были. Не могли понять, ДРГ это или уже армия там наших молотит. Со второй колониой послали меня. У нас было три танка, БМП, БТРы. Мы до Шевченково даже не доехали, попали под артобстрел. Нам подорвали один танк, два оставшихся ушли, сгорели две "коробки" (БМП), заглох БТР, мы начали отходить, но бестолково. Группу собирали наскоро, ни я, ни другие офицеры своих солдат не знали, а они нас. Поэтому все просто разбежались в разные стороны. Когда уходили на Купянск, то встретили таких же из первой колонны, они чуть дальше смогли проехать, но их тоже там уничтожили», — рассказывает российский офицер.
Мобильные механизированные группы ВСУ быстро взяли под контроль дороги, выбив или распугав российские подразделения, стоявшие на блокпостах. Российская артиллерия почти не вела огонь. Артиллерийский офицер пояснил нам, что они не получали ни приказов, ни координат целей, а ситуация менялась настолько быстро, что можно было накрыть своих.
«Эти их БМП, натовские, они быстрее наших и вроде тише. Выскакивают на тебя и все, п...да рулем. При мне в одну всадили из РПГ в лоб, она дальше прет. Там всего вооружения то пара пулеметов на них, но у нас половина без брони, без касок. Как зайцы от них разбегались», — рассказывает другой пехотный офицер.
«Когда мы вышли за Оскол, то сразу же напоролись на ДРГ»
Информации о том, где и какие части ВС РФ располагаются и куда движутся у всех наших собеседников не было вплоть до конца активной фазы наступления. Как не было и сведений о продвижении ВСУ.
«Мы стояли у Гороховатки (село на правом берегу Оскола, северо-восточнее Изюма) на блоке (блокпосте). Мимо нас летели танки наши на другой берег, потом мост был взорван и осел в реку. Я ждал приказов. Потом нас накрыли минометами. Мы решили отходить на юг к городку Оскол, но напоролись на украинцев. Кое-как переправились через реку, думали, что в Боровой наши позиции, а там только трехсотые и потеряшки из разных частей. Пошли дальше на восток, на Сватово, там должны были быть наши. Только прошли Боровую, там у села Травино, Травково (Першотравневое) по дороге украинские БМП. Мы с обочин в подлесок. Кого-то подстрелили, крик стоял. Я столько никогда не бегал. Думал, что сдохну. Было такое, что везде укры мерещились, они как из-под земли возникали. А там наши тылы вообще-то были. Я решил, что на Сватово не пойдем, кто со мной остался, с теми пошли к Северодонецку. Пришлось сильно забирать на восток, потому что там с севера уже ДРГ были всушные», — рассказывает командир одного из подразделений ВС РФ.
Часть солдат и офицеров не могут найти до сих пор
Российская группировка под Харьковом и Изюмом развалилась за три дня украинского наступления. Из-за хаоса, отсутствия приказов и хотя бы каких-то планов оборонительных боев, ситуация полностью вышла из-под контроля.
Украинское наступление имело катастрофические последствия для ВС РФ в Харьковской и Луганской областях. Потери все еще не подсчитаны до конца, потому что судьба около 1 600 человек из Изюмской группировки неизвестна, либо они погибли или попали в плен, либо находятся мелкими группами где-то на севере Луганской области.
Нам удалось выяснить у российских и украинских офицеров, те цифры потерь, которые есть на 19 сентября. Речь о боевых действиях с 4 по 13 сентября вокруг Харькова, Изюма, Купянска, севера Луганской области и населенных пунктов на берегах Северского Донца.
Потери ВС РФ, НМ ЛДНР, Росгвардии, ЧВК
5 400 - 5 700 убитые
2 840 пленные
9 200 - 9 380 раненые
Судьба 1 600 человек до сих пор неизвестна.
Потери ВСУ
830 - убитые, пропавшие без вести (пленные)
1 730 - 1 800 раненые
Наступление ВСУ в направлении Старобельска продолжается. Мобильные группы ВСУ находятся далеко на левом берегу Оскола. Регулярные части и военная полиция зачищают освобожденные территории в Харьковской и Луганской областях. От ВС РФ освобождены десятки населенных пунктов и несколько тысяч квадратных километров территории.
В качестве трофеев ВСУ досталось более 200 единиц бронетехники, в том числе танки, более 70 автомобилей и до 80 артиллерийских орудий и минометов.
Отступившие российские войска и другие формирования до сих пор пытаются привести хотя бы в относительный порядок. Среди спасшихся много тех, кто отказался от дальнейшего участия в боевых действиях.
