Отец, мать, взрослый сын. Отец изнемогает от их натур, так что готов убежать куда угодно, хоть на войну. Готов-то готов, но знает, что они могут явиться к нему и туда.
Какова его натура в их глазах, неизвестно.
Ясно только, что перед нами не такая уж редкая и не в одной Украине семья. Всю жизнь мучают друг друга – и не могут жить друг без друга.
Эту драму, отчасти трагикомедию наших дней, я передал в заметке «Семья» на своей странице в нескольких коротких репликах отца.
Одна читательница написала:
«Это такая шутка юмора? Завуалировано подленькая!».
В тридцатые годы прошлого века в СССР за такими отзывами, бывало, следовала тюрьма, а то и пуля в лоб сочинителю.
Сколько раз пришлось слышать за жизнь: «Тебя не поймут», «Ты будешь неправильно понят», «Немножко подумай, что ты написал», «Я-то понял, чтО ты настрочил, но не все же так хорошо к тебе относятся, как я» - слышать не от недругов или недоброжелателей, а от друзей-приятелей. Каждый из них, в свою очередь, слышал то же самое от своих друзей-приятелей, ну, и от начальства.
Что уж говорить про обычного читателя! «Клеветник на наш колхоз н всю нашу советскую действительность, скрывшийся под псевдонимом Стреляный, настрочил, что у нас то-то и то-то, тогда как у нас совсем не то…».
…Великие, просто неправдоподобно великие были люди, вон ещё когда и на века вписавшие в американскую конституцию свободу любого слова. Свободу, а значит и терпимость к любому слову.
На века? Любого и к любому? Как раз сейчас там беснуются сами себя назначающие цензоры всевозможных специализаций. Из рядовых причём граждан и не совсем тёмных.
Лишний раз подтверждается, что всё исходит из гущи – и то, что её, как ни странно, держит на плаву, несмотря ни на что, и то, что губит и губит. Гуща продолжает делиться на людей обычных – более-менее здравых, а значит и терпимых, и на их самоназначенных надзирателей-цензоров, воспитателей, подстрекателей-растлителей из той же среды.
… Примечательное слово «настрочить». Оно от слова «строка». Было в ходу и выражение «гнать строки». «Ему лишь бы нагнать строк, а то, как они подействуют на советских людей, его не интересует».
И «щелкопёр». Это, ребята, уже совсем старое слово – из времён, когда писали гусиными перьями – щёлкали ими чиновники в присутственных местах и, конечно, сочинители по домам – чересчур бойкие и легкомысленные, по мнению серьёзных читателей.
