Нет, я без аллегорий. Совок был истинно вонюч. Просьба не спорить со мной тем, кому не за сорок. Вы не знаете. В совке воняло все: нужники, овощные магазины, подъезды… Все без исключения. Сначала выстой очередь за всем этим продуктом жизнедеятельности совка, затем получи на вес то, что тебе выдаст хамоватая (это по умолчанию) тетка за прилавком. Что, тебе гнилая картошка не нравится?! Так сейчас получишь чего-то в нагрузку. Да-да: покупаешь аспирин – купи касторку в нагрузку. Так мне касторка не нужна! Что: тебе советская власть не нравится?..
Элитные совковые профессии – не физик-ядерщик и не космонавт: приемщик стеклотары, слесарь СТО, мясник…
Смог намутить на «Жигули» (заработать было невозможно) – иди договариваться на СТО, иначе замену масла будешь ждать год. Или ищи знакомых, которые выведут на директора СТО.
Все что-то мутили: фотографировали в детских садиках, шили джинсы во внеурочное время, парили людям снадобья под угрозой появления КГБ или ОБХСС.
И при всем этом воняло везде. Даже там, где продавали мороженное за 19 копеек. Очень вкусное. Ну, не такое вкусное, как сегодня за 19 гривен. Но ведь другого-то не было… Было за 9 копеек, но есть его было решительно невозможно, даже советским школьникам в выглаженных галстуках. А вот за жвачку можно было отдать целый рубль и надуть пузырь во время урока, чтобы тебя все возненавидели. А потом поделиться с ближайшим товарищем по схеме «дай пожевать». Еще во всем мире очень популярны были джинсы. Но «у них» – это просто одежда, в совке – культ, предмет поклонения. Райфл, Левис, Ли, Рэнглер – от 100 рублей оригинал (зарплата младшего научного сотрудника или работяги на производстве – 110 – 150 рублей), очки-капли – от 50 рублей, кроссовки (но не кеды) – от 70.
И при этом везде воняло. И везде очереди. И многое – только «по блату», «из под полы», с переплатой. Это и есть совок, мой юный друг!
Но был стимул для роста. Избранные могли вступить в комсомол, в партию, прорваться в актив. Помнится, у нас в институте был очень активный представитель профсоюзного контроля. Когда я увидел его, лезшего без очереди в столовой, поинтересовался: «А тебе без очереди отпускают по профсоюзной разнарядке?» Дело чуть не закончилось мордобитием (активист был из другой возрастной и весовой категории). Свое кормовое поле все рьяно оберегали.
Сегодня этот совок пытается вернуться и сделать все «как было». Об этом ВВХ…уйло мечтает в своих старческих мечтах. Вот это вот все: демонстрации с голубями на палках на 1 мая, деды на палках на 9 мая и надзор гэбухи 365 дней в году.
Минули годы, совок канул в лету (как всем казалось). Тысячи новых украинцев гибнут на фронте, отстаивая право независимости от вонючего совка, в котором они даже не жили. Но при этом их соплеменники на велюровых диванах ропщют. Их не обеспечили электрикой, батареи недостаточно теплые, дороги плохо чистят, где интернет, почему враг попал на нашу территорию…
Еще все по инерции продолжают винить олигархов, хотя их «кормовая база» успешно уничтожена, олигархов по факту уже не существует. Но кто-то же должен быть виновен в наших проблемах, правильно – олигархи, которых нет.
И вот еще сильно возмущает: а почему это эвакуация из зоны боевых действий как-то плохо организована, почему расселение не то, не так и не там, условия хуже, чем для беженцев в Германии?.. Доколе!
Господа, стыдно! Это все – рафинированный совок. Да, при совке «квартиры давали». Но не всем. А вы хотите, чтобы держава обеспечила вам все: от трудоустройства до жилья? Так это тоже совок! Безработицы не было только в СССР. А у нас – и базработица, и нехватка кому-то чего-то. Но, если ты проявишь инициативу и усердие, то непременно получишь некий кусок общественного пирога. Но он тебе не гарантирован. Зато тебе гарантирована свобода. Не доволен, как тебя обеспечивают на Родине – можешь беспрепятственно переместиться заграницу: проверь – может там лучше. При совке такой опции не было. И в русском мире такой опции уже не будет. То, что нам несет агрессор – это неосовок. И сегодня каждый украинец вправе выбрать свой путь: в вонючий совок, где чего-то кой-кому давали или в тот мир, где ничего не гарантировано, но ничего и не запрещено.
