Еще в 2016 году, когда миллиардер Дональд Трамп выиграл президентские выборы в Соединенных Штатах, можно было с большой долей уверенности говорить о нем как о президенте одного срока – пусть даже сам Трамп этого не понимал тогда и отказывается понимать сейчас. И это допущение базировалась на одной простой истине – Трамп, пусть даже его лозунги продолжают разделять миллионы американцев, был и остается чужаком в самой системе управления Соединенными Штатами.
Дело не в том, что Трамп вызывает аллергию у демократов, а как раз в том, что он вызывает схожие чувства и у многих республиканцев. Республиканская элита вынуждена была поддерживать его как кандидата партии и президента, который победил как кандидат партии, республиканский избиратель, пусть даже к самому Трампу настроенный негативно – опять-таки как кандидата, выдвинутого партией в 2016 и 2020 годах. Но где в этой истории сам Трамп?
А вот где. Действующий президент Соединенных Штатов стал спасителем и могильщиком республиканцев одновременно. После второго срока Джорджа Буша-младшего оказалось, что гранды республиканской партии – достойные и сильные политики, такие как Джон Маккейн или Митт Ромни – и близко не могут составить конкуренцию демократическому кандидату Бараку Обаме, так что Хиллари Клинтон задолго до окончания второго срока президентства Обамы воспринималась как его преемница не в качестве кандидата демократов на выборах, но именно как преемница на посту президента США – тем сильнее был шок ночи выборов в 2016 году. Для того, чтобы выиграть у любого солидного демократического кандидата (а не было бы Хиллари, уже тогда мог бы быть Байден), не годился ни один солидный республиканский кандидат.
Для этого нужен был Трамп.
Но Трамп – никакой не республиканец, конечно. Он человек, который использовал партийную машину Республиканской партии для удовлетворения своего колоссального эго – мог бы с равным успехом использовать и демократов, но вот только демократы считали, что у них и так все хорошо и не нуждались в его услугах. Политика Трампа вовсе не может считаться классической политикой президента-республиканца. Ни один президент-республиканец не стал бы выводить Соединенные Штаты из международных организаций, ругаться с европейцами, безуспешно суетиться вокруг одних авторитарных правителей и также безуспешно запугивать других, ни один президент-республиканец не стал бы работать на разделение соотечественников, думая исключительно о собственных электоральных перспективах, а не о перспективах не то чтобы даже страны, а собственной партии.
Но Трампу нужно было только одно – чтобы праздник продолжился. И ради этого он фактически перевернул республиканскую пирамиду, сделав маргиналов партийным мейнстримом. И да, это серьезный удар по партии, которая никогда не боялась революций в самом широком смысле этого слова – партии Линкольна, Рейгана и Маккейна, которая скукожилась до партии «чайного общества».
И вот теперь мы опять должны задать себе вопрос: а мог ли на этих выборах солидный республиканский кандидат победить Байдена? И мы знаем ответ на этот вопрос. Даже Трамп уже не смог. А это означает простой вывод – в двупартийной системе США идут очень серьезные, почти тектонические сдвиги, обусловленные не только политическими, но и демографическими переменами.
В копилке Трампа вообще не было молодого электората, это касается и республиканцев в целом. Вполне возможно, что эти выборы – вообще последние, когда республиканский кандидат выигрывает Техас. А партия, кандидат которой не сможет собрать достаточное для победы количество выборщиков не только в таких густонаселенных штатах, как Калифорния и Нью-Йорк, но и в Техасе, просто обречена.
Поэтому либо произойдет чудо, республиканцы найдут в себе силы для переформатирования и вновь станут той самой знаменитой революционной партией, а не клубом стареющих игроков в гольф, либо вся политическая борьба сосредоточится в самой Демократической партии между ее собственными либералами и ее собственными условными социал-демократами. И тот, кто победит в этой борьбе, тот и станет новым президентом Соединенных Штатов.
Повторюсь, так уже должно было быть. Так должно было быть не только в 2020 году, но и в 2016 году. Единственное, что смогли противопоставить этому простому политическому и демографическому сдвигу республиканцы – это самоуверенного популиста, способного мобилизовать тех, кто вообще до Трампа мог не интересоваться политикой и после Трампа не будет.
Если через четыре года республиканцы опять решат, что у них нет никакого другого выбора, кроме как бить Трампом наотмашь, они просто уничтожат сами себя. Но и смириться с ролью младшего партнера, который способен остановить оппонента только с помощью (пока что) сената и (дольше) Верховного Суда, республиканцы быстро не смогут. Мы вступаем в годы привыкания республиканцев к своей новой роли в обновленной стране и понятно, что это будут непростые годы, потому что республиканская элита и ее избиратели будут отчаянно бороться за политическое выживание.
Но в чем Джо Байден прав – так это в том, что ему придется быть президентом всех американцев. Потому что теперь, как это ни обидно звучит, а президентом всех американцев может быть только президент-демократ. У президента-республиканца, даже если он появится в обозримом будущем и даже если это будет не Трамп, этого просто уже не получится. К сожалению.
Что это означает для нас? Вообще нужно понять простую вещь: победа Байдена означает не смену президента-республиканца президентом-демократом. Победа Байдена означает смену президента-популиста президентом-политиком. И в этом смысле для Украины – если быть честным до конца –лучшим был бы президент-республиканец, а не президент-демократ. Настоящий республиканец, разумеется. Но его нет и не предвидится. Поэтому нужно согласиться с тем, что появление в Белом доме человека, который понимает, что такое политический процесс – это уже общественное благо.
То же самое касается, разумеется, и самого управленческого аппарата – Трамп потратил почти три года, чтобы избавиться от профессиональных управленцев и вообще людей с пониманием политики и собственным мнением. И мы увидели, какая катастрофа началась, когда он, наконец, от всех избавился. Воспитание Зеленского, игнорирование коронавируса и прочие успехи последнего времени – это когда он уже был один дома.
При Байдене США начнут возвращаться к традиционной для себя роли мирового лидера. Это означает еще и то, что отношения США и цивилизованного мира в целом с авторитарными режимами будут определяться ценностной шкалой, а не личными симпатиями и антипатиями президента или его экономическими расчетами и обидами, нередко весьма фантастическими. И да, это позволит несколько успокоиться Пекин и заставит поволноваться Кремль. Но и не только. Победа Байдена означает постепенное затухание популизма, неэффективность которого была доказана в первые же месяцы пандемии. Конструкторы Зеленского смогли проехаться в хвосте этой утрачивающий блеск кометы.
Но уже в 2019 году можно было с уверенностью сказать, что Зеленский – это не будущее, а прошлое нашей страны и мировой политики в целом. И сейчас, после президентских выборов в США, мы можем констатировать, что этот популистский проект вступил в период полураспада и уже в 2021 году Украине придется пройти путь кардинального переформатирования власти просто ради собственного выживания. Я не знаю каким будет этот путь – может быть, досрочные президентские выборы при консолидации элит и отсечении маргинальных с точки зрения Запада олигархов, может быть – досрочные парламентские выборы, задачей которых будет превращение президента в номинальную фигуру при сосредоточении власти в парламенте и правительстве. Но то что это – окончания проекта, скоро станет очевидным для всех, кроме Зеленского.
Так и Трамп еще ничего пока что не понял. Какая разница.
