Сто лет исполняется со дня рождения легендарного режиссера Юрия Любимова — «отца» Театра на Таганке, которому пришлось всю жизнь воевать то на фронте, то против чиновников, то против своей же труппы.
Легендарный режиссёр Юрий Петрович Любимов родился 30 сентября 1917 года в Ярославле в зажиточной семье. Его отец Пётр Захарович был купцом, державшим магазин в Охотном Ряду. Мать работала учительницей. После революции семье Любимовых пришлось несладко. В 1922 году, когда Юрию было всего 5 лет, его отца несколько раз арестовывали, а позже отобрали магазин.
В 17 лет Любимов поступает в Школу-студию МХАТ. Далее переходит в Театральное училище им. Щукина, где сыграл в студенческих спектаклях. Когда в 1939 году началась советско-финская война, Любимова призывают в Красную армию. Если в ходе «зимней войны» он участвует в боях, то уже в период Великой Отечественной входит в состав ансамбля песни и пляски — выступает с этюдами на передовой перед бойцами. Тогда же, во время войны, Любимов сыграл свои первые роли в кино: принца в «Цветных киноновеллах», Мишу Масленникова в «Дни и ночи», сотрудник внешнего наблюдения госбезопасности в «Поединке».
Снимался Любимов и после войны — в 1946 году в комедии «Беспокойное хозяйство» он сыграет французского летчика Жака Лярошеля, в «Голубых дорогах» — Веткуна, в 1947 году в «Робинзоне Крузо» — Пятницу.
После демобилизации Любимов поступает в труппу Театра имени Вахтангова, где начинает попробовать себя в режиссуре. В 1959 г. Он ставит «Много ли человеку надо» по Александру Галичу. Режиссёрские опыты продолжились на сцене Щукинского училища, где Любимов преподавал. Силами студентов одного из курсов он в 1963 г. ставит «Добрый человек из Сезуана» по Бертольду Брехту. Эти молодые актёры позже составят ядро Театра драмы и комедии на Таганке, который впоследствии стали именовать просто «Таганкой». Его Любимов возглавил в 1964 г.
Довольно скоро Таганка прогремела на всю страну, все постановки — «Жизнь Галилея» по Брехту, «Гамлет» Шекспира, «А зори здесь тихие» Васильева, поэтические представления «Павшие и живые», «Послушайте!», «Товарищ, верь...» — вызывали огромный общественный резонанс смелостью и новаторством.
«Мой отчим Владимир Викторович Александров, который воспитывал меня с 4 лет, работал с Юрием Петровичем Любимовым всю свою сознательную жизнь на Таганке, будучи его вторым режиссёром, — вспоминала актриса и телеведущая Яна Поплавская. — Моя мама служила в Театре на Таганке, и я, как и другие актёрские дети, выросла за кулисами, в „красношапочном“ возрасте играла в двух очень известных спектаклях „Обмен“ и „Перекрёсток“ и находилась бок о бок с актёрами легендарного театра. Это было потрясающее театральное варево, я видела, как создаются гениальные спектакли... Юрий Петрович Любимов был признанным гением мирового масштаба. На Таганку всегда был лом! За билеты отдавались бешеные деньги, спекулянты их продавали, просто зарабатывая себе на машину. И народ шел толпами, чтобы увидеть постановки Любимова».
Конечно, как и любая приносящая успех деятельность, работа Любимова быстро нашла противников. Чиновники Министерства культуры предъявили претензии постановке «Гамлета» с Владимиром Высоким в главной роли. В 1984 году, когда Юрий Петрович находился в Лондоне, режиссёра лишили советского гражданства.
Афиши с именем Любимова уничтожили. В непреднамеренной эмиграции мастер продолжил работать. Он ставил спектакли в США, Великобритании, Франции, Италии, Германии. В 1989 году с перестройкой Любимову вернули гражданство СССР. В Театре на Таганке снова стали выходит его спектакли. Но дальше случился скандал.
«К сожалению, тогда сложилась не очень хорошая обстановка, — рассказывала актриса «Содружества актёров таганки» Лидия Савченко. — Всё время какие-то неприятности, интриги, коалиции... Кто-то ходил «поговорить» к Юрию Петровичу. А как за границу ехать на гастроли — так и вовсе начинается «жральня». Случайно выяснилось, что Юрий Петрович поговорил с мэром Москвы Гавриилом Поповыми решил приватизировать наше здание. Потом Любимов решил ввести контрактную систему. По сути это значило, что труппу распустят. И все мы останемся на улице. В этой неприятной истории большую роль сыграла жена Любимова Каталин. Она быстро поняла, что на приватизации можно хорошо заработать. Властная женщина, её все боялись. Она ходила по театру, материлась, причём с венгерским акцентом, кого-то гнобила. Перед Новым годом из отпуска приехал Юрий Петрович. Было собрание, которое часто потом показывают по телевизору. Мы предложили разделить театр, пускай Любимов выбирает любую сцену — большую или малую... Он обвинял нас, что мы дети-предатели. Так орал: «Какое вы имеете право? Кто вы такие? Вы никто, ничто!». Он вообще артистов не уважал. Но мы уже были подкованы, у нас даже юрист сидел... Мы 26 судов прошли, и Юрию Петровичу было некуда деваться, он подписал бумаги о разделении Таганки... Если бы не эта акция, не было бы ни одного театра — ни Таганки, ни «Содружества актёров Таганки».
В июле 2011 года Любимова после очередного громкого конфликта с актёрами Таганки освободили от должности худрука, на эту должность пришел Валерий Золотухин.
Затем 94-летний режиссёр поставит в Театре им. Вахтангова четырёхчасовую постановку «Бесы» по Достоевскому, оперу Александра Бородина «Князь Игорь» в Большом театре. Последней его постановкой стала мольеровская «Школа жён» в Новой опере на музыку Владимира Мартынова.
После смерти режиссёра его вдова учредила Общественную премию Юрия Любимова. В последний раз её получила Инна Чурикова, сказавшая о режиссёре: «В то время было запрещено читать многое, говорить многое, видеть... Важно ведь, чтобы не было славословия, а была правда. У Юрия Любимова она была, его театр был для нас необходимым».
Юрий ЛЮБИМОВ о возрасте, о женщинах, о Сталине...:
«90 лет — это возраст, когда ты уже всем очень доволен. Ничего не болит — уже хорошо. Хорошо пообедал — приятно. В хорошую компанию попал — отлично».
«Где взять на всё время и силы? Это в молодости растрачиваешь их, не считая, а возраст заставляет ценить каждый день, каждый час, и я даже телевизор не смотрю, газет не читаю».
«Я прошёл две войны и мои уши не слышали «За Сталина! За Родину».
«Год назад я был приглашён Путиным в Грановитую палату. На обед в честь моей хорошей знакомой – действующего финского президента, и там прослойка была такая: служивых в штатском. Чувствую: справа, слева посматривают, чтобы всё было тихо, спокойно. Я им: "А знаете, я ведь уже тут обедал – то есть был сюда приглашён...". «Товарищ Сталин вон там сидел", – и показал где. Они сразу прониклись таким уважением...Ко мне – за одну жизнь умудрился дважды войти в одну реку: и тогда посидеть на обеде а Кремле, и сейчас..»
«Для культуры сейчас наступили суровые времена, но дальше, подозреваю, будет ещё сложнее. Нет тормозов: с одной стороны, всё, вплоть до порнографии и ругани матом на сцене, в эфире, на страницах газет и журналов, позволено, а с другой — разбогатевшие люди, новые русские и новые украинцы, которые должны бы стать меценатами, спонсорами, ведут себя как временщики и озабочены только одним — схватить и убежать. Отсюда общий развал».
«Боже сохрани, я не такой глупый, чтобы звать назад, в прошлое, но всё во мне восстаёт против беспорядка, который оборачивается хаосом. Не безобразничать надо, а порядок скорей наводить!»
«Я родился в 1917-м году. Для меня «современное» — это то, что было и тридцать, и сорок лет назад».
«Женщины настолько безумные, что могут ходить на шпильках даже там, где шпильки проваливаются».
«Недавно показывал Путину автографы на стенах кабинета — Антониони, Вайды, Редфорда. Он прочёл и слова Березовского. Я его спрашиваю: «Что скажете?» Березовский очень высоко автограф оставил. Путин спрашивает: «Как же он туда залез?» Да, отвечаю, на спинку скамьи встал. Путин: «Ну, а что тут сказать? Характер такой у человека».
«Сталин был закомплексованным, поэтому невропатолог Бехтерев, который поставил ему диагноз, поплатился за это жизнью. Сталинские прихвостни в порыве страстной любви к Кобе хотели, чтобы его освидетельствовали и подтвердили: вождь абсолютно здоров, а доктор сказал: "Развивается паранойя" – и вечером умер в ложе Большого театра. Ему принесли кофе и сладкое, которые он очень любил, – смерть была сладкой и быстрой».
«Кто не понимал в 60-х и 70-х, что вокруг происходит — и сейчас ничего не понимает. Но в обстановке надо ориентироваться даже просто ради выполнения того, что ты задумал».
«Я спрашивал когда-то Бергмана, как он работает. «Да ворую. Вот насмотрюсь, а потом компоную в голове как-то». Тут, конечно, немалое пижонство. Тем не менее, он приезжал к себе на остров, а сыновьям говорил: «Привозите мне всё, что идёт. У меня время есть». Я же наоборот — разведку провожу: увижу что-то в сериале, в кино, что вроде хотел сделать, — у себя выбрасываю».
«Как-то я, сразу увидев войну, попав даже на Финскую, перестал пугаться».
«Наверное, потому что проверял себя на деле, трус я или нет, есть воля у меня или нет. Человек себя может понять только на крупных изломах».
«Жена гения — наверное, очень русское явление. Кубинец, скажем, пошел ведро выносить и сразу — компания. И начинают чечетку и степ бить. Россия — страна холодная, огромная, и это влияет на людей подсознательно. В России жена создаёт пространство, где человек может быть спокойным».
«Мы промокашки. Русских чем ни промокнёшь — всё воспринимают. И все ликуют и танцуют, и все патриоты».
«А сын вот не любит на эти темы рассуждать: политика, интеллигенция. Он говорит: пап, это не проблема, мы это сделаем, не беспокойся. И делает».
«Я человек сомневающийся. В каких-то вещах. А в каких-то — уже поздно. Не сомневаюсь я в стадности, в том, насколько она сильна».
«Самолюбование для художника — смерть. Для режиссера, независимо от опыта и регалий, главное — не разучиться сомневаться».
«Раньше я вертел сальто – и заднее, и переднее. Любил иногда блеснуть, особенно перед дамами. Говоришь, говоришь, а потом хоп! – сальто назад. Мейерхольд сказал: "Этот молодой человек хорошо двигается", и Рубен Николаевич Симонов меня позвал: "Юра, иди скорее сюда". – "Молодой человек, – изрёк мэтр, – учтите, что движение столь же выразительно, как и слово". Потом подумал, носом своим повертел и добавил: "А может, и больше"».
«Выросшие в СССР не понимают корневую систему. Взять театр. Актёр — это исполнитель, а советский человек — он же творец, он вместе со всеми должен создавать. Колхоз! Поэтому у нас, кстати, стольких людей снимают с поездов. Советские — они не понимают элементарных законов: хочешь уехать — сначала рассчитайся».
«В 60 лет я женился на Кате (Каталин Кунц, венгерской журналистке). И теперь старые артисты говорят мне: с вас пример берём».
«Если актёр сам себе что-то режиссирует на сцене, он теряет непосредственность, наив пребывания в обстоятельствах. Мне надоело быть актёром в сорок пять — я вдруг стал видеть результат».
«Говорят вот, что дети сейчас не читают, зато знают названия всех созвездий и любят атласы. В доме моей тети висел большой рельефный атлас Земли. Я по нему в шесть лет изучил все реки, все горы…Но всё-таки одно дело визуально воспринимать информацию, а другое — книги. Это восприятие более закрытое и более глубокое».
«Сын всё время поправляет: «Ну, сядь ты комфортно. Всё время сидишь, будто бежать куда-то надо, успокойся, расслабься». Но русским же всегда кажется, что если они не будут все время бежать, все пойдёт наперекосяк».
«Большое удовольствие могу сейчас себе доставить — вот так свободно говорю всё, что думаю».
