Удивительно, как часто люди вспоминают религию, когда нужно что-то объяснить, и как редко вспоминают войну. Например, древние фигурки женщин – совсем-совсем древние – считают предметами культа, не игрушками. Но когда нужно объяснить резкое – десятикратное – сокращение человечества 80 тысяч лет (мы чуть не вымерли!), почему-то никто не предполагает, что просто была война. Ссылаются на какое-то извержение вулкана…
Это не означает, что религия лучше войны, это означает, что война хуже всего, даже смерти. Война паразитирует на способности человека любить и творить. Мы полюбим, а война сразу – давай-ка защитим любовь, врежем превентивно воон по тому подозрительному господину… Мы что-то сотворим, а война сразу – вот спасибочки, как раз этого мне и не хватало!
При этом война ничего толком использовать не умеет и портит всё, до чего дотянется.
Например, нефть. В индустриальном обществе нефть стала главным источником энергии. Война подсуетилась – и появились танки, передвижные станки по убийству людей, самолёты – станки летающие… Точно так же ещё раньше штатский приручает лошадь, а военный громоздится на лошадь с копьём и убивает штатского. Штатский изобретает весло… парус… письменность… Генштаб всё крадёт и извращает!
Война, однако, тем самым убивает себя. Как сказал Бердяев после Хиросимы, войну убьёт техника войны. Не потому, что атомную бомбу никто не посмеет пустить в ход, а потому что техника приспосабливается для военных нужд даже хуже человека.
Нефть в тысячу раз усилила возможности истребления людей, но она же сделала военных рабами нефти. Вот почему большевистская демагогия «мы мир спасли» - демагогия. Ни у Германии, ни у Японии не было столько нефти, чтобы завоевать мир.
Вот Япония. Чтобы воевать, ей была нужна нефть, а нефти у Японии не было, как и нет. В 1941 году она потребляла 32 миллиона баррелей, причем эти баррели шли из США. Единственной альтернативной была нефть в голландских колониях в Индостане. Однако, даже после оккупации Голландии гитлеровцами, власти Батавии отказались продавать Японии нефть. Следовательно, Япония предстояло решить простую задачу: как завоевать Азию при помощи американской нефти, если Америка против этого завоевания?
Нетрудно заметить, что задача не имеет решения. Японцы попробовали накопить запас – гражданское потребление нефти сократили с 6 миллионов баррелей до 1,6. Накопили двухлетний запас нефти. Подписали договор о нейтралитете со сталинской Россией (что предопределило, помимо прочего, поражение Германии – на два фронта Сталин воевать бы не смог). После чего Гитлер напал на Россию, а Япония напала на Индокитай. И Америка прекратила поставлять Японии нефть – как и Британия с Голландией.
Собственно, тут война и была проиграна Японией. В августе 1941 года у нее оставался годичным запас нефти для армии и на 1,5 года – для флота. Так что всё последующее, начиная с Перл-Харбора, было уже чистым самоубийством, каковым является и любая война. Просто некоторые самоубийцы отправляются в мир иной в одиночку, а некоторые тянут с собой окружающих. Японская власть решила потянуть: сняли относительно миролюбивого военного министра, назначили воинственного, да ещё начали с удара по США. Кстати, в военном отношении удар был не эффективен – в Перл-Харборе не было ни одного авианосца. Но «война» и «эффективность»…
Многие ли сегодня понимают, что страшные бомбёжки Второй мировой в Европе – это прежде всего бомбёжки нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий? Промышленность Германии в основном использовала уголь, но танки-то с самолётами на угле не ездят. Геринг говорил, что «Нефтяная кампания», «Ойл кэмпэйн» (как Союзники назвали целенаправленные бомбёжки всего, что было связано с нефтью) стала «смертельным ударом». Причём, катастрофические последствия дали себя знать уже в 1941 году. Маршал британских ВВС Артур Харрис всю войну ворчал, что нефтяные бомбёжки – пустая трата сил, но после победы признал: «Наши стратеги поставили на тёмную лошадку, и скачки выиграла именно она».
Ужас современного российского милитаризма в том, что у него нефти хватит на очень много лет.
Правда, есть одна тонкость. Цивилизация сегодня стоит уже не на нефти, а на информации. Война и тут присосалась как пиявка – так появились войны «гибридные», «дистанционные», почти что заочные – конечно, для одних заочные, а для других отнюдь нет. США десятилетиями отказывались поставлять России те компьютерные технологии, которые важны для военных. Другое дело, что своих тоже хватает, к сожалению. Тем не менее, и в современных войнах – не пропагандистских, которые вполне традиционны и зря именуются «информационными» - а в войнах, где правильное использование информации является главным средством победы – в этих войнах Россия обречена на поражение. Потому что диктатура в принципе несовместима со свободой информации, потому она так и называется. Диктатура диктует своё представление о мире, а информацией о реальном мире не интересуется, у неё на информацию аллергия.
Другое дело, сколько лет понадобится на поражение, сколько людей погибнут в течение этих лет, сколько информации будет утрачено и превращено в ложь… Ведь военные так же обращаются с информацией, как они обращаются с нефтью или с лошадьми – они её извращают, пускают на ветер, превращают в призрак самой себя.
Отличный пример – истерические крики о том, что халифат аль-Багдади, видите ли, торгует нефтью. Каждый обвиняет другого в том, чем грешит сам…
Так что не надо бояться человека с ружьём, как говорилось в одном фильме про Ульянова-Ленина. Надо бояться человека с лошадью, с книгой, с нефтью, с информацией, - если этот человек предлагает спасти мир от неминуемой и скорой гибели, как предлагал Ульянов-Ленин, Сталин-Хрущёв, Ельцин-Путин.
Священник Яков Кротов
