Чем рискует Россия в случае вторжения в Украину

Когда в 2014 году Россия вошла в Крым, ее «маленькие зеленые человечки» в военной форме без опознавательных знаков не сделали ни одного выстрела, чтобы установить контроль над этой украинской территорией. Операция оказалась столь успешной отчасти благодаря своей стремительности и неожиданности. Киев, охваченный политическим кризисом после свержения пророссийского президента Виктора Януковича 21 февраля в ходе Украинской революции, едва успел отреагировать на вторжение, которое произошло всего через несколько дней. К 27 февраля территория уже фактически находилась под контролем России.

Эта хронология заметно контрастирует с нынешним наращиванием военного присутствия России на границе с Украиной. В течение нескольких недель западная разведка предупреждала, что около 100,000 российских солдат - по некоторым оценкам, до 175,000, - сосредоточенных на границе, могут начать повторное вторжение в Украину уже в январе. Если аннексия Крыма произошла практически за одну ночь, то подготовка к новому вторжению - если оно произойдет - ведется на виду у всех уже несколько недель.

Эти приготовления, по мнению западной разведки, убедительнее, чем предыдущее наращивание российских войск в апреле, которое не привело к войне. «На этот раз подготовка была гораздо серьезнее, с точки зрения не только авангарда, но и тыла. Они приложили много усилий для создания необходимого материально-технического обеспечения, а именно это необходимо для реального нападения», - сказал Марк Галеотти, эксперт по проблемам безопасности, связанным с Россией.

Однако далеко не очевидно, что Россия действительно примет решение о вторжении. По сообщениям, оценки американской разведки помогли убедить скептически настроенные европейские страны в том, что наращивание военной мощи действительно может быть прелюдией к возобновлению нападения на Украину. Но в начале этого месяца госсекретарь США Энтони Блинкен признал, что «мы не знаем, принял ли президент [России Владимир] Путин решение о вторжении».

Независимо от того, произойдет вторжение или нет, Путин использовал наблюдаемую подготовку к вторжению в качестве дополнительного рычага, чтобы повторить требования о создании новой архитектуры безопасности в непосредственной близости с Россией - то, что Галеотти назвал «дипломатией тяжелых орудий».

На прошлой неделе Москва потребовала от НАТО прекратить все военные мероприятия в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Россия также потребовала гарантий того, что ни одной из бывших советских республик не разрешат вступить в альянс. Необычные требования, которые страны-члены альянса, конечно же, отвергли, рассматриваются некоторыми экспертами как начальный гамбит в возможных переговорах между Россией и НАТО. Ранее президент США Джо Байден отверг требование отменить обещания о возможном членстве Украины и Грузии.

Требования России отражают давнее недовольство отказом НАТО от того, что Кремль называет устным обещанием, данным в 1990 году тогдашним госсекретарем США Джеймсом Бейкером Михаилу Горбачеву, последнему советскому лидеру. Тогда Бейкер якобы пообещал, что альянс не будет расширяться на восток дальше Германии и принимать в состав бывшие советские республики и зависимые государства. На самом деле после падения Берлинской стены к НАТО присоединились несколько бывших коммунистических стран, включая Польшу, Болгарию и страны Балтии.

Многие наблюдатели по-прежнему скептически относятся к тому, что новое вторжение России в Украину вообще состоится. Второго Крыма не будет: нет другой такой культурно и политически важной для России территории, где местное население в подавляющем большинстве поддерживает Россию, а ее войска встретили бы как освободителей.

Более того, Украина, в которую вторгнется Россия, отличается от той, на которую она напала в 2014 году, отметил Галеотти. «[Конфликт на Донбассе] начался не как операция Кремля», а как восстание местных пророссийских ополченцев, которые хотели, чтобы их регионы присоединились к России. «Это совершенно другая ситуация. Мы должны думать о том, с какими потерями [столкнется Россия] на поле боя».

Украинская армия сейчас больше, лучше оснащена - в том числе оружием, предоставленным США - и психологически готова к вторжению соседа. С 2014 года военные расходы удвоились, достигнув 4% ВВП. Во время последнего вторжения России украинские вооруженные силы насчитывали около 130,000 военнослужащих, тогда как сегодня их численность составляет около 250,000 человек. Россия сокрушит своего соседа, если пойдет на тотальный конфликт, но Украина окажет более жесткое сопротивление, чем 7 лет назад. Сотни или тысячи россиян, скорее всего, погибнут в войне, которую, судя по всему, российская общественность не очень хочет.

За любым вторжением последуют разрушительные санкции, которые, по словам Запада, он готов ввести в случае войны. Экономика страны, хотя и стала более устойчивой после 7 лет санкций, все равно сильно пострадает от нового раунда западных мер.

Поэтому некоторые считают, что вместо вторжения может сохраниться статус-кво. Кэтрин Куинн-Джадж, аналитик по Украине в Международной кризисной группе, утверждает, что сохранение неразрешенного территориального конфликта отвечает интересам обеих сторон.

Поскольку считается, что власти пророссийских государственных образований в Донецке и Луганске причастны к контрабанде таких товаров, как оружие и табак, некоторые из них опасаются, что их будут преследовать, если подконтрольные им территории вернутся под контроль Украины. По крайней мере, они «потеряют контроль над контрабандой и коррупционными схемами, которые сделали их очень богатыми», - сказала Квинн-Джадж.

Кремлю, тем временем, конфликт не позволяет диктовать Киеву геополитическую ориентацию, но он позволяет России продолжать оказывать давление и дестабилизировать прозападное правительство Украины.

Аналогичным образом, продолжающееся отделение Донбасса от Украины, наоборот, служит интересам непримиримых украинских националистов, которым на данный момент больше не нужно бороться со значительной частью русофобского и пророссийского населения страны, являющегося неотъемлемым препятствием на пути к единому государству, ориентированному на Запад, о котором они мечтают. «У сторонников жесткой линии есть идеологические причины не желать реинтеграции [с Украиной]», - считает Куинн-Джадж. Президент Украины Владимир Зеленский также в значительной степени отошел от ранних обещаний восстановить связи с регионами, контролируемыми сепаратистами.

Как заключила Куинн-Джадж в своем недавнем анализе: «Нынешний приглушенный конфликт может продолжаться бесконечно, а периодические вспышки, подобные нынешней, просто станут частью модели тупиковой ситуации». Даже если сейчас удастся избежать войны между Россией и Украиной, этот виток повышенной напряженности на границе может оказаться не последним.