Еще лет 13-15 назад российские правозащитники начали бить тревогу – в СМИ все чаще стал использоваться «язык вражды», а попросту – ксенофобия, оскорбления по национальному признаку. Лидером мониторинга на предмет выявления «языка вражды» сразу же стала «Комсомольская правда», по признанию Путина, – его любимая газета. Новый скандал в Таджикистане с «Комсомольской правдой» вынудил прекратить издание газеты на территории страны. Причем сделали это не власти, а таджикский партнер газеты.
В середине июля на сайте газеты была опубликована статья «Таджикистан: из советского прозябания в светлое будущее», в которой говорилось о поездке российского журналиста Сергея Пономарева в эту страну. Как заявил партнер газеты в Таджикистане Шариф Хамдампур, «Комсомольская правда» издается в Таджикистане с 2006 года, согласно двухсторонним соглашениям и пользуется популярностью среди таджикских читателей. Однако, «прочитав статью, я понял, что она не отвечает не только этическим нормам журналистики, но и профессиональным нормам. В статье имеются факты оскорбления таджиков и в целом нации. Заново были упомянуты имена Равшана и Джамшуда». Хамдампур рассказал, что созвонился с московской редакцией и попросил убрать этот текст с сайта, ему обещали принять решение в течение двух часов, но обманули. «Ничего там, на мой взгляд, подобного, что могло бы оскорблять или разрушать наши дружественные отношения с Таджикистаном, нет. Просто это показывает состояние политических нравов в стране», – сказал главный редактор газеты Владимир Сунгоркин.
Если таджикский издатель проявит принципиальность, то «Комсомольской правды» больше в Таджикистане не будет, но сохраняется вещание российских телеканалов, которые в меньшей степени, но тоже являются проводниками ксенофобии. В 1990-х годах при президенте Борисе Ельцине правозащитники не только контролировали ситуацию, но и поднимали общественный резонанс, добиваясь сокращения ксенофобии в российских СМИ. Хотя, по правде говоря, первый российский президент был причастен к развитию национализма в России, начав в 1994 году первую войну в Чечне. По всей видимости, тогда государственные чиновники прислушивались к общественному мнению и чтили законы, бесконтрольность и разгул ксенофобии начался с появлением в Кремле Владимира Путина.
Первые исследования информационно-исследовательского центра «Панорама» показали, что в первые годы правления Путина самыми распространенными проявлениями «языка вражды» стали создание негативного образа этнической или религиозной группы, оправдание исторических случаев насилия и дискриминации, призывы не допустить закрепления в регионе (районе, городе и т. д.) мигрантов, принадлежащих к той или иной этнической или религиозной группе, упоминание этнической или религиозной группы или ее представителей как таковых в унизительном или оскорбительном контексте, утверждение криминальности той или иной этнической или религиозной группы. Причем исследования показали, что больше всего подвержены национализму и ксенофобии жители юга и центра России – Рязанской области и Краснодарского края, меньше – Урала и Сибири.
Теперь уже никого не смущают заголовки в российских СМИ, вроде таких – «Трое граждан Таджикистана задержаны в столице за попытку похищения двух железнодорожных рельс», «Азербайджанец убил битой русских подростков за царапину на машине», «Узбек-нелегал ограбил студентку прямо в сберкассе». Если глава государства призвал «мочить в сортире», то и общество, и журналисты восприняли эти слова как индульгенцию на нарушение законов. На самом деле оказалось, что Путин дал толчок всегда сохраняющейся в обществе ксенофобии, а одним из источников и вдохновителями стали так называемые русскоязычные, которые возвращались в Россию с бывших имперских окраин. Они были раздражены и агрессивны ко всему «не русскому», мстили за то, что были вынуждены уехать из теплых и благополучных республик, покинув обжитые квартиры и дома. Для них гастарбайтеры, которых становилось все больше и больше в России, были врагами, нарушившими их сложенный советский образ жизни, проживших одно-два поколения в качестве оккупантов, не интересуясь языками и культурой коренных народов.
Масштаб ксенофобии и национализма за 16 лет правления Путина не уменьшался, а стал увеличиваться так быстро, что превратился в новую угрозу для безопасности общества. По данным правозащитного центра «Сова», в 2015 году девять человек погибли в России в результате нападений на почве национальной нетерпимости и ксенофобии, не менее 68 получили ранения. По данным исследования, проведенного правозащитниками в семнадцати регионах России, на первом месте по уровню насилия на почве ксенофобии и национальной нетерпимости находится Москва (3 погибших, 26 раненых), а на втором – Петербург (3 погибших, 14 раненых). Высокий уровень подобных преступлений также отмечается в Московской, Самарской и Новосибирской областях. Чаще всего жертвами нападений становятся уроженцы Центральной Азии и Кавказа, сообщили правозащитники.Вы никогда не задавались вопросом – почему в советской стране гордились интернационализмом, а после ее развала все стали друг друга ненавидеть? Почему, к примеру, в Иране бок о бок много веков живут армяне и азербайджанцы, дружат, имеют общий бизнес, а в бывшем Советском Союзе надо еще найти два так ненавидящих друг друга народа? Почему подавляющее большинство абхазов носят грузинские фамилии, но утверждают, что они «независимые» и на дух грузин не переносят? Откуда русские «братья» вдруг воспылали ненавистью к украинцам, хотя значительная часть их носит украинские фамилии? Этих «почему» очень много, особенно после того, как прожив полжизни в СССР, примерно знаешь ответ.
Замечали когда-нибудь, что если собираются несколько человек, родившихся и воспитанных в советское время, то рано или поздно начинается обсуждение национальных вопросов – какой национальности сосед, кто лучше – чеченцы или чукчи, почему таджики и узбеки «чернож…е», а евреи – жадные. Любимое занятие людей, воспитанных в «духе советского интернационализма». Этому вранью уже много лет, и у него есть даже памятник из золота – на ВДНХ в Москве. Там все скульптуры одинакового роста, но в национальных одеждах. Если бы они так появились на улицах Москвы, то вызвали усмешки и даже хохот. Какой-то искусственный интернационализм в огромной многонациональной стране.
В моем советском детстве было одно увлечение – я любил смотреть фольклорные передачи. Их было немного, как и телеканалов тогда. По этим передачам можно было понять, что Советский Союз был многонациональным, а почему было мало передач, я понял только спустя десятилетия, когда стал узнавать, что за 74 года советской власти планомерно и настойчиво уничтожалось национальное разнообразие советской империи. Цель была поставлена Лениным – создать нового человека – советского, говорящего только на русском языке, забывая свои традиционные языки предков. Иногда осторожно спрашивал своих американских друзей об их происхождении. Осторожно, прежде всего, потому, что боялся обидеть. В ответ они улыбались и начинали рассказывать о том, кто откуда приехал, кто на ком женился и поэтому многие они не могут однозначно отнести себя к какой-либо этнической группе, разве что по фамилии. Спросите советского человека, почему у него, у «русского», фамилия татарского происхождения – Арсеньев или Корсаков, и в ответ ничего не услышите – не знают. Редко кто сознается в том, что 200-300 лет назад далекие предки были татарами, как у Кутузова или Аксакова.
Подозреваю, что у Путина не было цели и задачи создавать современное российское общество, основанное на уважении проживающих на территории страны 190 народов. Чтобы вызвать уважение, пришлось бы рассказывать реальную историю сложения многонациональной России, а это – вереница войн, захватов новых территорий, порабощение в буквальном смысле, языковая ассимиляция, в некоторых случаях насильственное обращение в православие. Поэтому в Кремле нашли только один простой выход – переписать историю, изменить факты и события, без объяснений, почему, к примеру, у значительной части русских татарские фамилии. Национализм стал государственной идеологией еще в Российской империи, а в советское время был превращен в систему, при которой любые распри жестоко пресекались, но они были.
Современная российская ксенофобия оттуда – из СССР, создатели которого много говорили о равноправии, но никогда – о правах человека. За советское время с территории СССР бесследно исчезли пара десятков народов, большинство остальных использует только русский язык. Попытки вернуть или хотя бы заявить о необходимости восстановления языков вызывают новую волну национализма у тех, кто на самом деле забыл свои корни, называя себя «русскими», но с фамилиями татарского, польского, немецкого и украинского происхождения. Нелепо, но сейчас, после начала войны на Донбассе, уже никого не смущает, когда «русский» с украинской фамилией называет жителей Украины «хохлами».
Национализм, инициированный властью, разрушит Россию. Еще не было примера, когда ксенофобия способствовала укреплению государства. Сторонники националистических и профашистских организаций надеются, что смогут «держать в узде» население, но это лишь кажущаяся имитация власти или контроля. Именно эти настроения в обществе сейчас больше всего отпугивают жителей постсоветских стран, которые, может быть, и хотели восстановления отношений с Россией, но боятся национализма. Как в Таджикистане, стране, во многом зависящей от России, каждый год получают по 900-1000 гробов погибших соотечественников на территории Российской Федерации. Или как крымские татары, коренные жители полуострова, сталкиваются с новым великорусским шовинизмом, который развился и процветает с начала аннексии Крыма.
