Сегодня в Киеве будут торжественно отмечать 30-ю годовщину принятия Декларации о государственном суверенитете Украины – первого документа, который обозначил возможность разрыва Украины с союзным Центром и нашей грядущей независимости. На заседании Верховной Рады, помимо президента Владимира Зеленского, выступят первый президент страны Леонид Кравчук и бывший депутат парламента Игорь Юхновский.
Но самое удивительное, что Кравчук, без которого могло бы не состояться голосование по Акту независимости, к Декларации о суверенитете был вообще не причастен. В отличие, кстати, от Юхновского, руководившего оппозиционной Народной Радой в парламенте – именно депутаты этого объединения были мотором всех действий по суверенитету. Но почему же тогда Декларацию поддержали украинские коммунисты, составлявшие большинство и решительно боровшиеся с “национализмом”?
Это действительно драматическая история. В дни работы сессии, которая в результате и приняла Декларацию о государственном суверенитете Украины, в парламенте вообще не было никого из высших руководителей республики, а у самого парламента не было председателя, ушедшего в отставку незадолго до голосования. А сама возможность принятия Декларации стала – как и в ситуации с Актом о независимости – совпадением интересов: Народная Рада стремилась к суверенитету, а коммунисты хотели продемонстрировать Центру, что к ним нужно относиться с уважением, иначе и Компартия Украины, этот “передовой отряд КПСС”, может показать зубы.
После отставки с поста первого секретаря ЦК КПУ Владимира Щербицкого, который практически для всей украинской номенклатуры был не только формальным руководителем, но и неформальным лидером, Михаил Горбачев навязал ЦК КПУ кандидатуру Владимира Ивашко, человека, никогда не пользовавшегося серьезным авторитетом в партийном аппарате – зато готового исполнять любые пожелания Кремля.
Уже одно это сделало Ивашко чужим в номенклатурной среде, которая к тому же отчаянно противилась горбачевской перестройке. Но Ивашко допустил еще одну ошибку, на этот раз для него – и для Кремля – фатальную. Когда Горбачев потребовал от первых секретарей ЦК баллотироваться в председатели парламентов – с уходом с должности руководителя партийной организации – Ивашко в точности исполнил эту рекомендацию. Его коллеги – такие, как казах Нурсултан Назарбаев или узбек Ислам Каримов – тоже баллотировались, но должностей первых секретарей не оставили и в результате благополучно сохранили власть в своих республиках и после краха Советского Союза. Не ушел с поста генерального секретаря ЦК КПСС и сам Горбачев – ни после избрания председателем Верховного Совета СССР, ни после избрания президентом Советского Союза.
А с Ивашко получилось ровно наоборот. Он был избран председателем Верховной Рады, ушел из ЦК… и власть начала стремительно перетекать в руки партийного начальства – нового первого секретаря Станислава Гуренко, которого большинство аппаратчиков и хотело видеть в этой должности, и в руки нового второго секретаря, бывшего помощника Щербицкого Леонида Кравчука, осторожно выдвигавшегося в лидеры местных “суверен-коммунистов”.
К тому же после того, как съезд народных депутатов РСФСР под председательством Бориса Ельцина принял Декларацию о государственном суверенитете России, украинская номенклатура значительно осмелела, осознала свою важность для Центра и решила продемонстрировать, что с ней нужно считаться.
Сессию Верховной Рады, на которой рассматривали Декларацию о суверенитете, запланировали на те дни, когда в Москве проходил XXVIII съезд КПСС, делегатами которого были и Ивашко, и Гуренко, и Кравчук, и другие руководители республики – всего 63 депутата Рады. Депутаты Верховной Рады требовали от коллег вернуться, а от председателя парламента приехать и провести столь важную сессию, но Ивашко не просто решил остаться на съезде. Он решил подать в отставку с должности, которую занимал всего несколько недель, и принять предложение Михаила Горбачева баллотироваться на пост заместителя генерального секретаря ЦК КПСС – даже не предупредив об этом руководство украинской парторганизации.
Я узнал об этом от самого Владимира Антоновича, которого встретил в кулуарах съезда (я работал на нем в качестве корреспондента газеты “Молодь України”) за несколько часов до обнародования информации о его готовности баллотироваться. Уже после избрания заместителем генерального секретаря Ивашко даст мне большое интервью, поразительное даже по тем временам – с нападками на украинское руководство и парламентариев.
“В украинском парламенте сложилось так, что я, пытаясь изо всех сил выйти на объединение всего конструктивного, попал в ситуацию, когда у меня не осталось опоры. И это загнало меня в тупик… Депутаты парламента решили – разные люди из различных соображений – показать, что у меня нет права ни на что. Высшее должностное лицо в республике – кто же я такой после этого?”.
Узнав о решении Ивашко, я отыскал в кулуарах Станислава Гуренко и спросил у него, вернется ли он в Киев и будет ли баллотироваться на пост председателя Верховной Рады. Первый секретарь ЦК сказал мне, что не оставит съезд и баллотироваться не будет – потому что выступает против совмещения должностей и не хочет уходить из парторганизации. Я увидел, что Гуренко наслаждается провалом Ивашко и уверен, что теперь он и только он будет руководить Украиной из кабинета Щербицкого. “Переоценивать это событие (отставку Ивашко) в границах республики и КПУ я бы не стал” – скажет мне позже Станислав Иванович уже в официальном интервью.
И тогда я стал искать Кравчука. Я рассказал ему о решении Ивашко и о том, что Гуренко считает необходимым остаться на съезде и не возвращаться на сессию Верховной Рады. Леонид Макарович в привычном для себя стиле объяснил мне, что Станислав Иванович действует как настоящий коммунист, что коммунист не может дезертировать с партийного съезда, что…
Вдруг он остановился и посмотрел на меня внимательнее, чем обычно.
– Ты спрашивал, будет ли он баллотироваться?
– Станислав Иванович выступает против совмещения должностей и не хочет покидать парторганизацию после того, как его изберут членом политбюро ЦК КПСС – ответил я.
– Как настоящий коммунист! – обрадованно сказал Леонид Макарович, и тут я увидел на его лице ту самую кравчуковскую усмешку, которая означала, что он что-то задумал. Уже через считанные дни его изберут новым председателем Верховной Рады – и после этого, благодаря логике Декларации о суверенитете, власть начнет перетекать из кабинета Гуренко в кабинет Кравчука.
Но председателем Верховной Рады Кравчука изберут уже после партийного съезда и после того, как парламент примет Декларацию о суверенитете. На том историческом заседании будет председательствовать первый заместитель председателя Верховной Рады УССР Иван Плющ, а само заседание продемонстрирует, что коммунисты-консерваторы, суверен-коммунисты и сторонники украинской независимости могут объединяться.
Для консерваторов во главе с Гуренко было важно напомнить Горбачеву, что если он хочет поддержки, то должен с ними считаться, а не навязывать им непонятно кого в руководители республики. А отставка Ивашко через несколько недель после того, как они за него проголосовали при избрании главой Верховной Рады, стало для них дополнительным оскорблением. Суверен-коммунисты во главе с Кравчуком внимательно смотрели в сторону Литвы, где местная компартия сохранила влияние даже на волне всеобщего стремления к независимости. А национал-демократы шли своим курсом, понимая, что каждый новый шаг приближает Украину к свободе.
24 августа 1991 года ситуация повторится. Суверен-коммунисты окончательно объединятся с национал-демократами в готовности провозгласить независимость Украины, а консерваторы в партийных рядах будут готовы проголосовать за любой документ, который защитит их от московского “царя Бориса”, только что запретившего КПСС. Кравчук станет первым президентом страны, Гуренко превратится в бизнесмена и одного из неприметных функционеров обновленной КПУ. А лидеры Народной Рады, настоящие патриоты, которым мы во многом обязаны самой возможностью задуматься о суверенитете и независимости, так и останутся вечными оппозиционерами.
