Если вам кажется, что все вокруг сошли с ума, то вам не кажется. Мне так казалось все чаще, а теперь постоянно. Задумаемся: что есмь безумие? Ну, врачам я уже давно не верю, особенно когда речь заходит о столь тонкой материи, на которой специальные люди могут срубить толику бабок.
Поэтому в начале исследования любознательный автор обратился за помощью к ИИ. И вот тут я окончательно утвердился: дело мутное, характеристик масса, ответа нет.
Читаю ответ ИИ и все больше тревожусь: большинство признаков мне подходят, за исключением маний и странных ритуалов. Причин может быть много, но особенно понравилось «нарушение нейромедиаторных систем». Согласитесь – красиво!
Из классических видов безумия мне подходит, пожалуй, ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство), предполагающее тягу к повторяющимся действиям. Ну, вот это вот: каждое утро непременно чистить зубы, а еще привычка кататься на велосипеде, когда приходится длительное время совершать повторяющиеся действия: крутить педали, крутить головой, крутить рулем… Печально все это, друзья…
Мой и многие иные случаи предопределены генетикой, тяжелым детством и недостатком витаминов. Но отвлечемся от безнадежного случая с автором этих строк. Посмотрим вокруг, господа: все определенно сошли с ума! И ведь у большинства было счастливое детство и никакого авитаминоза. Что случилось-то?
Подсказку находим в книжке Роберта Пирсига «Лила, исследование морали». Все мы, конечно, знаем и зачитали до дыр первый роман-бесцеллер Пирсига «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», вышедший в 1974 году. Я прочел его лет 20 назад, а недавно прочел «Лилу», опубликованную в конце 20 века. То ли я поумнел за отчетный период, то ли «Лилу» недооценили, но она мне понравилась больше. Впрочем, оба романа посвящены одному: обоснованию авторского понятия Качества – философского нечто, являющегося , как модно говорить у философов имманентным свойством всего живого и неживого, движущего всем сущим в его развитии.
А поскольку Пирсиг пережил глубокое умопомешательство и длительное лечение в психушке, то, конечно, он не мог обойти строной тему сумасшествия. А поскольку «Лила», как следует из названия, представляет исследование в том числе темы морали, то автор умело их объединил.
Поскольку в дурке он находился в качестве пациента, то не стал вдаваться в разбор медицинских причин разрыва с реальностью. Ну, типа вот этого вот: после падения с велосипеда\мотоцикла у пациента была поражена зона коры головного мозга (главное ведь, чтобы древесина не пострадала…) Пирсиг показывает, что во многих случаях понятие сумасшествия и культуры неразрывно связаны. Например, если человек начнет разводить костер в квартире, мы заподозрим что-то недоброе. А если этот человек прибыл вчера из джунглей Амазонки и не видел в глазах электроплиты?.. В то же время, если наш турист, попав на благодатный Запад, запаркует авто на месте для инвалидов или на лужайке его посчитают идиотом. У них так не принято и себе дороже: штраф гарантирован. Но наш человек не идиот – он просто рогуль, чья культура повреждена долгим существованием на постсовковых территориях.
В целом, у нас принято парковаться где попало, ругаться матом в общественных местах и перед камерами в кабинете президента. Быть может, это просто признак ээээ… специфического культурного кода? Нет, это признак отсутствия культуры как таковой. Об этом пишет Пирсиг: безумие зачастую – признак отсутствия культуры. Нет культуры – нет личности, остается только животное начало. Думаю, этот факт не требует доказательств. Вот это вот все: мытье ног неграм, преклонение толп половозрелых граждан перед необразованной девочкой Тюнберг, мат из уст мировых лидеров, современное искусство, ЛГБТ+, бородатый дядя в коктейльном платье, косящий под панка-интеллектуала на «Громадськом ТВ» – все это неоспоримые свидетельства эпидемии безумия.
И далее автор указывает на корни безумия, охватившего сегодня весь мир. По Пирсигу, развитие всего живого происходит по цепочке: биологическое-социальное-интеллектуальное. Все три состояния присущи нам сегодня. Пирсиг выстраивает их в последовательности от низшего к высшему в критериях Качества.
В человеческих обществах по неясным причинам периодически возникает стремление «вернуться к корням», к простой и натуральной жизни. Какая-то незначительная часть людей всегда стремилась уедениться в ашрамах, пещерах, комунах и общинах, отказаться от всего мирского. Это нормально, их доля в общем числе мизерная. Но в 60-е годы эта тяга охватила весь западный мир, прежде всего молодежь, что стало одним из кирпичиков в фундаменте хиппи-революции. Долой университеты и родительсткие заветы, сольемся с природой, будем как животные делать то, что хочется (а хочется «драг-секс-рок-н-ролл»). Обязательства, ограничения, требования и нормы – все это условности прогнившего старого мира.
Это было понижение Качества – опускание с интеллектуального и социального уровня в сторону биологического. Потом хиппи-революция потерпела фиаско, обрюзгшие и остепенившиеся дети-цветы уселись в офисы, нарожали потомство, то выросло и начало править миром. Во они-то и устроили всю эту БЛМ-чехарду. Ибо их родителям нечего было передать детям – выросло поколение варваров. Люди перестают слушать классическую музыку и джаз, предпочитая Тейлор Свифт, упростилось все: кино, живопись, фотография, архитектура, нормы поведения и мораль. Наиболее ярко это проявляется на примере Запоребрика: все эти скрепы-хороводы с уголовным налетом и скабрезными анекдотами вождя в выступлениях перед соплеменниками.
В Украине все не намного лучше. Нездоровая любовь к лялькам-мотанкам, первобытная агрессия и асоциальное поведение, желание при любом удобном случае метнуть в оппонента порцию экскрементов вместо поиска взаимопонимания, что присуще индивидам социализированным. Все это и есть вид безумия, вызванный смертью культуры, опысканием на низший – биологический уровень.
Кто-то скажет, что это не безумие, а рафинированный рогулизм. Я не стану спорить, опасаясь обвинений в работе на врага, подкрепленных жменей дерьма, брошенной в качестве аргумента.
