Творческая судьба этой знаменитой актрисы была уникальной: не имея профильного актерского образования, Татьяна Пельтцер начала сниматься в кино с 39 лет, а всенародная слава пришла к ней после 49 лет, когда большинство актрис заканчивают кинокарьеру. Ее не смущал неофициальный титул «всесоюзной бабушки советского кино» – она никогда не скрывала свой возраст. В 73 года Пельтцер перешла в «Ленком» после 30 лет в Театре Сатиры, и можно сказать, что знакомство с режиссером Марком Захаровым и актером Александром Абдуловым не только продлило ее творческую судьбу, но и заставило сердце биться чаще…
О темпераменте этой «бабушки» в театральной среде ходили легенды. Многие коллеги ее побаивались – она была прямолинейна, остра на язык и очень эмоциональна. Те, кто ее любил, называли ее заводной, искрящейся, неуемной и отчаянной, те, кто недолюбливал – вздорной, несдержанной, шумной и бескомпромиссной. Но не было никого, кто оставался к ней равнодушен.
Этот темперамент проявлялся в первую очередь в творчестве: на съемках она взбиралась по водосточной трубе, танцевала на карнизе дома, прыгала через заборы и пела песни, стоя на крыше троллейбуса. Большинство трюков Пельтцер выполняла самостоятельно. До самых последних дней даже на гастроли она возила с собой коврик для занятий, каждое утро для нее начиналось с гимнастики, а день продолжался с чашкой кофе и обязательной порцией никотина – актриса курила, любила вкусно поесть и ни в чем себя не ограничивала.
Играя мам и бабушек в кино и в театре, она так и не исполнила эти роли в жизни – Татьяна Пельтцер была замужем лишь однажды, брак продлился недолго, детей и внуков у нее не было. И только близкие знали, какие страсти всю жизнь кипели в горячем сердце этой непростой «бабушки». Да и так ее назвать просто язык не поворачивался – часто она вела себя, как легкомысленная девчонка. Знавшие ее близко говорили, что вся ее жизнь состояла из бурных романов, даже после 50 лет.
Ее новых знакомых предупреждали заранее: «Увидев нового человека, она в него сразу либо влюбляется, либо… Может так пошутить, что мало не покажется!». Саму же ее задеть было довольно сложно. Говорят, однажды один из попавшихся ей на язык актеров в сердцах воскликнул: «Да вас в театре никто не любит! Вас вообще никто не любит… кроме народа». На что Пельтцер тут же ответила совершенно невозмутимо: «Вот это комплимент! Лучше всяких званий!»
В 22 года Татьяна Пельтцер вышла замуж за немецкого коммуниста Ганса Тейблера, бросила сцену и уехала вместе с мужем в Германию. Но там она прожила всего 4 года и вернулась назад в СССР. По слухам, не одна – вместе с другом мужа, советским инженером. При этом с бывшим супругом всю жизнь поддерживала дружеские отношения. Поначалу актриса всем говорила, что она уехала из Германии «по политическим причинам», после прихода к власти Гитлера. Но однажды ее коллега по Театру Сатиры и подруга Ольга Аросева, встретившись с Татьяной и Гансом уже после их развода, высказала свои сожаления о том, что гитлеровская власть разлучила такую прекрасную пару. На что Ганс ответил: «Ты знаешь, Оля, Гитлер совершил много злодейств, но в том, что мы расстались, он не виноват. Просто я нашел записку, где Таня назначала свидание моему другу». Аросева не смогла удержаться от улыбки: «Так вы, оказывается, просто гулящая, а не жертва фашизма?» О личном Татьяна Пельтцер никогда ни с кем не говорила, вот только с Марком Захаровым делилась: «Мой Ганс меня справедливо выгнал. Было за что».
С Марком Захаровым они познакомились еще в Театре Сатиры. На первой же репетиции молодой режиссер выступил с пламенной речью о своей будущей постановке, на что услышал ответную реплику Пельтцер: «Вот как человек ничего не понимает и не умеет – так сразу лезет в режиссуру!» Даже когда актриса ушла вслед за Марком Захаровым в «Ленком», напоследок обозвав главрежа Театра Сатиры сумасшедшим стариком, поначалу и Захарову от нее доставалось. Однажды актриса сильно опоздала на репетицию перед спектаклем и вместо извинений бросила в лицо режиссеру: «Позволю себе заметить, что еще ни один спектакль не становился лучше от репетиций перед его началом!» И такое могло сойти с рук только ей.
Захаров грозился ее уволить, она как секретарь партийной организации театра грозилась написать жалобу «куда следует», но ни одна из этих угроз не осуществлялась. А от любви до ненависти, так же, как и в обратном направлении, как известно, долго шагать не приходится. И вскоре Марк Захаров уже говорил: «Татьяна Пельтцер – это моя самая большая любовь в жизни. Она 30 лет проработала в Театре Сатиры и ушла за мной в «Ленком». И в «Ленкоме» ее ждали несколько замечательных ролей... Ее очень любили люди. Она олицетворяла старшее поколение, которое не унывает, остается молодым и полным оптимизма».
Конечно, эта любовь была творческой и платонической, но при этом заставляла сердце актрисы биться чаще, испытывать вдохновение и заряжаться энергией. Для того, чтобы справиться с очередной ролью, ей всегда было необходимо состояние легкой влюбленности и кокетства.
Была у актрисы и еще одна страсть – преферанс. За игрой она могла проводить ночи напролет. Играли, конечно, не «на интерес». Однажды в узкий круг актеров-завсегдатаев «салона» Пельтцер попал молодой Александр Абдулов, поклявшись, что он мастерски играет в преферанс. В ту ночь он обыграл Пельтцер всего на 9 копеек, но при всяком удобном случае она напоминала ему о том, как он ее «обобрал», и пристыженный Абдулов выворачивал карманы, отдавая ей все их содержимое.
С тех пор долгие годы Абдулова и Пельтцер связывала нежная дружба. Он помогал ей, как мог, когда она начала терять память: подсказывал ей текст, незаметно щипал ее, чтобы она говорила свою реплику. Однажды она пожаловалась ему, что все чаще не узнает людей. Абдулов сказал: «А вы встречайте всех, как родных!» С тех пор актриса даже незнакомых людей при встрече на всякий случай обнимала и говорила: «Ох ты, мой родной, как твои дела?» Однажды Абдулов пригласил Пельтцер в кафе отметить его день рождения. Она ответила: «Саша, я уже не в том возрасте, чтобы мужчинам отказывать! Конечно, в путь!»
Марк Захаров рассказывал: «Ее последняя, прощальная роль – в «Поминальной молитве», в паре с Абдуловым... К Саше у нее было особое отношение. Они как-то очень весело дружили. Как встанут болтать и хохотать возле расписания – водой не разольешь… Он называл ее «баушкой» (через «у»). Мы все ее называли «баушкой» – так нам казалось смешнее и добрее. Дружба Татьяны Ивановны с Сашей Абдуловым была очень пронзительная, фантастическая, хотя и возникла она поздно – уже в последние годы жизни Татьяны Ивановны… Бывало, что она забывала слова, и Саша глазами, жестами помогал ей «включиться» в реальность. У них был контакт на очень тонком уровне». Писатель, журналист, телеведущий и кинокритик Глеб Скороходов писал: «Между Сашей и Татьяной Ивановной сложились нежные, трогательные отношения, как между сыном и матерью. Татьяна Ивановна любовалась его красотой, робко восхищалась, болела за его неудачи и успехи… Он стал ее последней привязанностью. Спас ее от отчаяния…».
