Что происходит?
Депутаты хотят ввести миллионные штрафы для СМИ — иностранных агентов.
Владимир Войнович — о том, почему борьба с иностранными агентами — шаг к саморазрушению государства.
Сначала государство боялось листовок — а в итоге обескровило себя в борьбе с ними и революционными газетами. Потом государство воевало с радиостанциями: боялось их, глушило, пугало ими народ. В итоге люди заинтересовались «вражьими голосами»: ведь раз глушат, значит, там говорят что-то важное. Союз решил отгородиться от критики заглушками, но не зря радиостанции назывались «подрывными». Именно они в значительной степени подорвали мощь СССР.
Когда только заговорили о внедрении в Советском Союзе персональных компьютеров, я написал статью про «ЭВН» — «Электронного Врага Народа». Я говорил, что если Союз не научился работать с радиоглушилками, то с компьютером не справится тем более. Государству всегда нужна ложь. Компьютер же скорее сгорит, чем будет врать, а значит, он несовместим с советской властью.
По мере развития устаревших форм государственного устройства мы возвращаемся и к устаревшим формам борьбы с нежелательной информациейВ каком-то смысле причины, а следовательно, и методы цензуры в СМИ и тогда, и сейчас очень похожи: государство не хочет позволять людям узнавать правдивую информацию. В эмиграции я сотрудничал с «Радио Свобода», моей целью было рассказывать советским людям об их собственной жизни. Как-то я встретил за границей одного бывшего военнослужащего с Дальнего Востока. Он уже на Западе прочел Солженицына и сделал открытие: оказывается, в стране было так много заключенных. Я ему говорю: «А вы, когда служили на Дальнем Востоке, разве не видели, что кругом лагеря?» Он задумался и ответил: «А ведь правда!» Таково свойство тоталитарных систем: люди живут в них и ничего не знают. Так же и немцы не знали ничего о себе, своей жизни и ужасах нацизма. Поэтому, слушая западные радиостанции, люди стремились узнавать не столько о том, что происходит за пределами страны, сколько о самих себе.
Начиная с 2000 года в нашей стране все сильнее развивается авторитаризм. А по мере развития устаревших форм государственного устройства мы возвращаемся и к устаревшим формам борьбы с нежелательной информацией. У авторитарной власти нет другого способа идеологической защиты, кроме как запрещать неудобное. Это природа такого метода управления. Так и «рождаются» иностранные агенты, распространяющие нежелательную информацию.
Таким образом, государство снова делает себя несовместимым с новыми технологиями. Можно сказать, что его авторитет подрывает интернет, но на самом деле его подрывает борьба с с интернетом. Ощущение, что сейчас российские политики пребывают в сговоре вообще со всеми врагами России. У меня даже в «Москва 2042» написано, что все работники ЦРУ служат в КГБ и наоборот, и все они в какой-то момент сами не могут разобраться, кто на кого работает.
В авторитарном государстве демократические институты только мешают нормальному развитию. Поскольку в числе прочего занимаются откровенными глупостями вроде принятия закона о СМИ — иностранных агентах
Как писал Солженицын, «насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а лжи нечем себя поддержать, кроме насилия». В нормальном государстве конституция и избранный парламент помогают ему расти и развиваться. В авторитарном государстве демократические институты только мешают нормальному развитию. Поскольку в числе прочего занимаются откровенными глупостями вроде принятия закона о СМИ — иностранных агентах.
Вспомните: Советский Союз разрушили именно те, кто травил инакомыслящих. Похоже, сейчас все идет к тому же. Почему они наступают на те же грабли? Ведь все попытки запретить бессмысленны и будут работать очень короткое время: чем больше будут запрещать, тем больше у людей будет развиваться тяга к правде. У советской власти не было спасения от BBC, «Голоса Америки», «Радио Свобода» и «Немецкой волны». От интернета спастись не получится тем более.
Поэтому лучше всего — изменить форму правления и тем самым победить. Потому что для нормального государства то, что говорят западные голоса, не имеет никакого значения.
