10 мая состоится очередной этап резонансного дела так называемых "бриллиантовых прокуроров": судьи будут заслушивать свидетелей обвинения, в частности, народного депутата Вячеслава Константиновского. О том, что именно этот народный избранник стал главным инициатором громкого процесса, сегодня уже почти все забыли. В канун начала публичного рассмотрения дела один из его фигурантов, экс-заместитель прокурора Киевской области Александр Корниец впервые подробно излагает свою полную версию происходившего и роли, которую в этом процессе сыграли Константиновский, Сакварелидзе и другие известные личности
- Сейчас уже известно, что "предвестником" "дела бриллиантовых прокуроров" было противостояние вокруг добычи песка в Киевской области. Какова предыстория? Были ли вы знакомы с "песочниками"? С Константиновским? В чем состояла суть конфликта?- Наверное, начать нужно с 2008 – 2009 гг., когда я работал начальником отдела по надзору за соблюдением природоохранного законодательства прокуратуры г. Киева. В начале 2009 года ко мне пришли первые нелегальные "песочники" - проситься "под крышу". Я естественно, доложил об этом вышестоящему начальству и мне дали карт-бланш: мол, люди ушлые, легализироваться не хотят, хочешь – разбирайся. Я собрал большую команду – из милиции, водной инспекции, экологов и других органов. Мы проехали на лодке вдоль берегов Днепра и выявили 13 незаконных точек добычи песка. Естественно, решили начинать проверки. Но уже через две недели все они перебазировались на территорию Киевской области.
В 2014 году, когда я уже работал в областной прокуратуре, ко мне пришли представители ГУБОПа с инициативой снова заняться "песочниками". Мы опять снаряжаем команду, едем по точкам – но там нас уже как будто ждали: техники нет, людей нет, все чисто. По тому, как ГУБОП потерял к этому делу интерес, я понял, что они свою "миссию" выполнили. Но я решил, что мы так просто это дело не оставим. Необходимо было проработать как минимум одну-две компании, чтобы в дальнейшем по накатанной отправлять такие дела в суды. Поэтому мы решили искать крупнейших нарушителей.
- И "выбор" пал на ООО "Гидроэкоресурс" и ООО "Чистый грунт"?
- А больше особо не на кого было смотреть. Эти компании (по сути, речь идет об одной компании) были фактически монополистами на этом рынке. Они были единственными, кто в 2012 – 2013 году участвовал в "программе" Артема Пшонки. "Программа" давала возможность за фиксированный "оброк" избегать проверок более 15 различных контролирующих органов, и при этом работать вообще без документов. У названных компаний нет ни лицензий на недропользование, ни горного отвода. Чтобы получить горный отвод – нужно провести изыскания, нужно оценить объемы разведанных запасов. А стоимость лицензии прямо привязана именно к объемам запасов. Зачем платить больше? У этой компании в селе Погребы есть только инвестиционный договор с сельсоветом на благоустройство пляжа. То есть они могут намыть песок, разровнять и поставить там "грибочки". Все. Как только идет погрузка на машину – это уже добыча, как только песок идет на переработку – это промышленная разработка. Никаких разрешений на это не было.
Крупнейшими на рынке они стали еще и за счет демпинга: большие объемы позволили обвалить цену песка с $5 до $2 за тонну, тем самым выдавив с рынка конкурентов. Мы навели справки: на момент начала работы по этим компаниям уже было 11 уголовных дел, 2 из которых – "живые". Поэтому конечно они были взяты в разработку.
- Когда начали осуществляться следственные действия?
- Первые поручения милиции прокуратурой были даны в декабре 2014 года. Однако милиция – то ли от лени, то ли от наличия интереса в этом деле, то ли и от того, и от другого – никакой работы за месяц так и не провела. Мы решили, что справимся собственными силами. Январь – март ушли у нас на негласные следственные действия, фиксирование всей цепочки: машин, номеров, лиц, имен водителей, точек доставки, продавцов, покупателей, перевозчиков. На начало апреля мы запланировали обыски. 9 апреля мы отправились одновременно на 9 обысков в различных офисах. Естественно, встретили сопротивление. Тогда впервые "на сцене" появился Константиновский. Он приехал на объект на четырех джипах с многочисленной охраной, начал угрожать, названивать руководству МВД. Те сказали: мы ни при чем, это все прокуратура. Тогда он набрал Сакварелидзе. То есть они были знакомы как минимум до этого, потому что так просто напрямую заместителя генпрокурора не набирают. После этого инцидента Сакварелидзе взял дело под личный контроль и регулярно, раз в неделю, названивал руководителю областной прокуратуры с вопросом: так когда закроешь?
- Говорили, что примерно в это время появилось представление на лишение Константиновского депутатской неприкосновенности?
- Такого представления не было. Константиновского "развели". Воспользовавшись ситуацией, ему рассказали эту историю, чтобы использовать его для давления на следствие. Он ведь потом подавал депутатские запросы в ГПУ, нужно было реагировать. Я точно знаю, что против него было всего одно уголовное производство – и не по песку. Но оно лежало без движения, никто не собирался лишать его мандата. Он и сам это со временем понял, но поскольку уже "впрягся" в эту историю, должен был держать лицо.
- Кто-то еще из депутатов принимал участие в этом деле?
- Мне говорили, что в какой-то компании очень нелестно обо мне в этом контексте отзывался Андрей Иванчук. Кроме того, по моей информации, активно содействовал моей травле Сергей Скуратовский. Это могло быть связано с моей работой в антикоррупционном управлении горпрокуратуры Киева. Либо с той же борьбой с незаконной добычей песка, поскольку Скуратовский, как один из крупных незаконных застройщиков, интересовался судьбой месторождения.
- Что стало поводом для обысков у вас и Шапакина?
- Волна началась примерно в июне, когда нас вызвали к руководству Генеральной прокуратуры и от нас потребовали максимально быстро передавать дело в суд. Мы активизировались и стали готовиться к финальным стадиям. В частности, необходимо было зафиксировать и изъять часть техники, чтобы заблокировать незаконную добычу песка, которая все это время благополучно продолжалась. Операцию назначили на 22-23 июня. У меня было только милиции около 40 человек, еще сотрудники прокуратуры, инспекций. Когда мы прибыли на место, противостояние со стрельбой продолжалось до 26 июня. В этот день Шокин улетает в отпуск, как раз вакантна должность главы СБУ, поэтому соратникам Сакварелидзе и их сторонникам в Службе безопасности (Трепак) удается зарегистрировать производство и получить разрешение на оперативные мероприятия в отношении меня. Я знал, что меня будут документировать, провоцировать. В течение 10 дней ко мне четыре раза приходили люди с просьбой вернуть земснаряд. Естественно, предлагали и деньги. Последний такой приход был 3 июля. Я сказал: встретимся в суде. Стало ясно, что больше ходить нечего.
3 июля на должность главы СБУ назначают Грицака – у руководителей от СБУ появляется необходимость отчитываться наверх и объяснять свои действия. 5 июля должен вернуться Шокин. То есть Сакварелидзе снова нужно координировать с ним действия. Поэтому в субботу, 4 июля, принимается решение идти ва-банк.
- Давайте еще раз инвентаризируем – что конкретно у вас нашли?
- Здесь нужно разделить на две части: что нашли и как именно искали. Нашли, как известно "бриллианты". Могу еще раз повторить их историю: купил в ломбарде где-то за 4 тыс. грн. Оказались "липовыми". То есть не совсем драгоценными. Все они очень мелкие, весят совокупно 4,7 карата, в переводе на граммы – 0,96 г. И это 102 камня! В Украине есть единственный центр, который может оценивать драгоценности. Это Государственный геммологический центр. Вот его эксперты оценили реальную ценность этих камней в $701. Следствию, которое собственно и обращалось за экспертизой, это не понравилось. Они ожидали совсем другой суммы – 3-4 млн грн, чтобы увеличить мне сумму залога – с 3 млн грн до 10-15 млн грн. Что делает прокурор Опанасенко? Он замазывает ту часть выводов, где написано про $701, делает копию, ставит свою печать и подпись. И так без цифры отдает судье. Вторая экспертиза – товароведческая – проводится в Харькове без наличия собственно предмета оценки. А это уголовное преступление. Уж не знаю, как там этот товаровед проверял – то ли по фотографиям, то ли по устному описанию. Но насколько я понимаю методологию, он оценивал из расчета, если бы эти камни были легально ввезены с уплатой всех налогов и пошлин на границе. Он насчитал $25 000. Если по фальсификации вывода первой экспертизы мы подали жалобу и в ЕГРДР внесены ведомости о преступлении – фальсификации документа, то вторую даже не трогали, настолько она нелепа.
- Чтобы сразу закрыть вопрос с претензиями "ЮВК-Агат", что это якобы вещдоки из их уголовного дела 2010 года – как вы это комментируете?
- Насколько мне известно, одно из требований представителя "ЮВК-Агат" Киселева – срочно выдать ему все вещдоки, а именно драгоценные камни, поскольку есть подозрение, что их разворовали. Но давайте откровенно: это на 99,9% невозможно сделать. Все такого рода вещдоки хранятся в спецхране Минфина. Мы там уже несколько лет храним почти 5,5 тонн янтаря стоимостью более 5 млн долл. США – и ничего никто не украл. Так что уверен, если перепроверить их вещдоки, они в целости и сохранности. Просто человек под шумок решил вернуть свои драгоценности.
- Чьи деньги показывал на фотографиях Константиновский, а затем СБУ?
- Эти фотографии не из кабинета Шапакина и не из моего кабинета. Это были деньги (несколько сотен тысяч доларов), изъятые вместе с расписками об их получении от партнеров по бизнесу из офиса бывшей жены Гибаленко, предпринимателя, который "якобы" был одним из посредников от "песковиков". Очень странно, кстати, получилось, как технично его переквалифицировали со стороны дающей на сторону якобы бравшую взятку. У Шапакина изъяли около 130 тыс. в одном доме и около 150 тыс. во втором. Поначалу журналисты сумму еще делили – у кого сколько. Но потом все скинули на кучу. Так и родилась цифра в 500 тыс. долл., якобы, изъятых у Корнийца и Шапакина. У меня лично кроме драгоценностей изъяли только 5 тыс. евро личных сбережений, технику и охотничий карабин с патронами, на которые были все разрешения.
- В деле еще фигурировали наркотики. Но потом о них почему-то перестали говорить. Почему?
- Это был чистый подброс. Небольшую капсулу креона, в которой мог содержаться кокаин, нашли не в доме, а вне дома у Шапакина, ее принес какой-то неизвестный человек, якобы найдя на заднем дворе. Хотели раскрутить из этого историю, но не вышло: ни на руках, ни на ногтях, ни в волосах не обнаружили следы наркотиков.
- Что это за личные документы Шокина, которые были якобы найдены у Вас?
- Тут уже пошла чистая манипуляция. У любого сотрудника уровня зампрокурора области могут быть на руках документы за подписью генпрокурора. Документы расписываются в машине, дома, на работе, там, где это необходимо в данный момент. Эти документы вполне могли изъять. Но вот остальное – тот перечень, который был выложен в Интернете – если эти документы и имели место, то это был явный подброс. У меня есть все основания так полагать, потому что сама процедура обыска проходила не совсем правильно. Ребята молодые, неопытные, возможно ленивые. Вместо того, чтобы сразу при понятых описывать документы и технику, которую они собирали, стали пачками все сбрасывать в пакеты для того, чтобы потом провести осмотр. Отсюда и берутся эти два документа, которые гуляют в сети: протокол обыска и протокол осмотра документов. Кто их осматривал? Когда это происходило? Следователь написал, что это было 6 июля – то есть на следующий день после начала обыска. Хорошо, они почти сутки провели у меня, плюс очень ограниченное время, когда они могут легализировать обыск в суде. А обысков было 15 одновременно! Когда успели "осмотреть" документы? Или же "протокол" был заготовлен заранее? Где были понятые?
- Много вопросов, которые не касаются напрямую вашего дела, но которые начали всплывать после его раскрутки. Например, про 80 счетов и одновременное положение на депозит $150 тыс. Объясните, откуда они?
- Начнем со счетов. Когда обнародовали эту цифру – мне самому стало интересно. Вот смотрите, до работы в прокуратуре я был предпринимателем. Свой первый кредит взял в 1998 году. Как вы думаете, сколько с того времени у меня было счетов, карточек? Многие из них я не закрывал, так что да, у меня вполне может быть 80 счетов. Хотя у рядового предпринимателя их, я думаю, не намного меньше. Теперь про "депозит". В 2012 году мы продали квартиру на Оболони за $150 тыс. Я эту сумму разложил на 10 счетов (видите, уже сразу 10!) по $15 тыс. По тогдашнему курсу это было 120 тыс. грн. Фонд гарантирования покрывал 150 тыс. грн. Мне кажется, это оправданный подход к сбережениям. Обратите внимание на манипуляцию со стороны следствия, моих публичных оппонентов Касько и Сакварелидзе. Они говорят, что $150 тыс. – это взятка за земснаряды "песочников". Первый транш в 2015 году. Но видимо, помощникам прокуроров лучше надо учить матчасть.
- Как вы прокомментируете последние заявления Касько о якобы наличии некоего "офшорного общака", связанного с соорганизаторами схемы "вышек Бойко", из которого якобы финансировалась учеба вашей старшей дочери?
- Это буйная фантазия людей, которые такое озвучивают. За учебу было заплачено с тех денег, которые приносил бизнес, продажа недвижимости. Предваряя ваш вопрос о полетах в Лондон – они связаны с болезнью младшей дочери, которая не лечится в Украине. Также мне вменяли перелеты в Париж. Да, виноват, один раз летал в 2008 году с женой на четыре дня. По-моему, это позволительно. Кстати, сразу сниму вопрос по жене, которая якобы работала в моем подчинении, в чем многие "антикоррупционеры" усмотрели нарушение. Я бы посоветовал этим людям более внимательно читать законодательство, которое предусматривает наличие конфликта интересов только в случае, если супруги, дети/родители, братья/сестры работают в непосредственном подчинении друг у друга. То есть если бы я отдавал ей распоряжения или ее начальнику. Но как только мы оказались в одной структуре, я инициировал перераспределение функциональных обязанностей таким образом, чтобы ни в коей мере не влиять на работу жены.
- Для чего это дело нужно было Касько и Сакварелидзе?
- Мое личное мнение – они попытались, используя заказ от уголовного бизнеса, заработать денег, стать узнаваемыми личностями и заслужить славу непримиримых борцов с коррупцией и на этой волне занять должность генерального прокурора Украины (Сакварелидзе) и его первого зама (Касько). Но получив противодействие с моей стороны, и потерпев неудачу в глазах общественности, теперь пытаются хоть что-то получить из "бриллиантового" дела. Касько уже четвертый месяц рассказывает одну и ту же небылицу о том, что дело хотят "развалить". Для обывателя поясню: все доказательства собираются следователями до (!) отправки дела в суд. После начала слушания в суде уже ничего в деле изменить нельзя, а следствие было закончено 20 ноября 2015 года. То есть все, что собрали до этого – все в суде. Также он два месяца к ряду мусолит высосанные из пальца темы о моих несметных богатствах (дом, машина и т.д.), забывая упомянуть о невыплаченном за дом кредите и о том, что этот дом принадлежит банку. А меня из него не выселяют только благодаря законодательно введенному мораторию на выселение семей с детьми. Я думаю, что таким образом он кричит: "Держи вора", чтобы отвести от себя внимание, так как он подозревается в том, что украл у государства и народа Украины двухуровневую квартиру площадью 155 кв. м на Печерских Липках, где квадрат стоит до 10 000 дол. США. У меня в моем деле 1 адвокат, у Касько семь, хотя по закону может быть не более пяти. И эти адвокаты защищали Генадия Корбана, их услуги стоят десятки тысяч долларов. Поэтому где в "бриллиантовом" деле реальные доказательства, а где желание отвести огонь от себя – судить общественности.
Источник
