Творческая цензура в России недопустима, однако государство ожидает от театров «корректных постановок», которые не возмущают общество, заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на предложение замглавы администрации президента Магомедсалама Магомедова ввести предпросмотр репертуара государственных театров.
Вчера после митинга православных активистов, недовольных постановкой оперы «Тангейзер» Тимофея Кулябина, был уволен руководитель Новосибирского театра оперы и балета Борис Мездрич. Сегодня же российская общественная организация кинематографистов «Киносоюз» начала сбор подписей за отставку министра культуры Владимира Мединского. «Сноб» попросил театральных деятелей дать Мединскому совет в этой непростой ситуации, а также поинтересовался у них, почему православные активисты смогли победить театралов.
Геннадий Хазанов, художественный руководитель Московского государственного театра эстрады:
Что может простой артист порекомендовать министру культуры? Он образованный человек, писатель, историк. Он прекрасно знает, что делает.
Предварительный просмотр спектаклей напоминает мне времена моего детства. С помощью этих действий меня возвращают в детство и юность. Что, кроме счастья, я могу испытывать, когда перед тем, как играть спектакль для зрителей, я услышу из уст компетентной комиссии: «Ни-ко-гда»?
Я не могу сказать, почему для Владимира Ростиславовича православная церковь стала играть такую роль. Наверное, потому что он глубоко верующий человек и у него по-другому не может быть.
Я очень рад за наше искусство, которое будет рассматриваться через такую строгую призму. У меня на это есть цитата одного мудрого человека, фамилию которого я забыл. А если бы даже и помнил, не сказал бы — вдруг кто-нибудь на него обидится. Он сказал: «Когда культура умирает, посылают за священником».
Марк Захаров, режиссер театра и кино, профессор кафедры режиссуры РАТИ:Я бы посоветовал Мединскому заглянуть в историю искусств. Когда художник созревает для какого-то новаторского акта и решит его сформулировать, это может вызвать только негативную реакцию. Например, задумал Малевич нарисовать «Черный квадрат», развел черную краску, холст приготовил, но вот, представим, что он должен согласовать свой замысел с вышестоящими инстанциями, прежде чем писать. Он сообщает, что хочет изобразить космический объект черного цвета. Ему не разрешат таких вольностей. Импрессионистам не разрешили бы коверкать наши живописные представления о жизни, если бы они решили согласовать свои картины с начальством, отвечающим за культуру в стране. Предпросмотр спектаклей — это неумный ход: так мы лишимся новых явлений в искусстве и культуре. Поэтому такая мера требует дополнительных размышлений.
С развитием телевидения и интернета даже дурная инициатива сразу поднимает человека на орбиту известности — думаю, поэтому так называемая православная общественность активизировалась. Цензурный зуд, одолевающий человека, как, например, Милонова в Петербурге, сразу делает его известной фигурой. Может, люди не отдают себе полного отчета в этом, но они стремятся привлечь к себе внимание.
Сбор подписей «Киносоюзом» за отставку Мединского не будет иметь успеха. Мединский останется на своем месте. Потому что у нас есть четкая вертикаль власти, которая пока не хочет превращаться в какую-то другую линию.
Кирилл Серебренников, режиссер, художественный руководитель «Гоголь-центра»:Надо всем читать Конституцию — в ней ясно написано, что цензура на территории Российской Федерации запрещена.
У людей есть большое заблуждение: им кажется, что культуру в России создают чиновники, которые ею как бы «руководят». Но эти люди распределяют деньги. И когда они их распределяют, они зачастую преследуют свои интересы, а не интересы тех, кто культуру создает — актеров, режиссеров, писателей, художников, — и не интересы зрителей. Сейчас решения, подобные тому, что приняты в Новосибирске (отставка Мездрича и прочее) — сильно баламутят общество, создавая вот такие страшные прецеденты, которые приводят к нестабильности и хаосу, окончательно подрывают доверие людей культуры к власти.
На театр ополчилось не православие. Православие — это мудрая религия, в ней много идей сострадания и любви. Я знаю и уважаю многих православных людей — они смиренные, чуткие и прекрасно понимают, что все творящееся сейчас не имеет никакого отношения к православной вере, это игры мракобесов и номенклатурных людей. Я не располагаю фактами, но уверен, что, когда подробности инцидента с оперой «Тангейзер» раскроются, выяснится, что за всем этим стоят какие-нибудь элементарные экономические разборки. Когда такое происходит, к конфликту начинают подключать разные группировки мракобесов на зарплате, которые по команде будут говорить то, что нужно, и группки дельцов, желающих урвать побольше.
Раньше «разборки элит» шли на территории промышленности, бизнеса, а сейчас мы видим их в театре. Горько и жалко все это видеть, ведь страдает искусство. Тимофей Кулябин — прекрасный режиссер, он найдет работу. Борис Мездрич — прекрасный директор, он тоже найдет работу. Пострадают в этой ситуации граждане. Люди, которые вышли с хоругвями к театру, — это не большинство. Большинство как раз устроило стоячую овацию в конце спектакля, выражая поддержку артистам, режиссеру, театру. Большинство зрителей как раз хотят посетить оперу «Тангейзер», и ущемляются их интересы. Люди хотят смотреть искусство — искусство разное, искусство умное, противоречивое, непривычное, задающее вопросы. Таких людей очень много, очень, иначе бы наши театры не были бы полны прекрасными зрителями, но чиновники не берут в расчет их интересы. Так что вся эта кампания имеет ярко выраженный антинародный характер.
Боюсь, министр Мединский не нуждается в рекомендациях профессионального экспертного сообщества, так как с удивительной скоростью меняет пространство вокруг себя в соответствии со своими весьма специфическими представлениями о прекрасном. Поэтому любые рекомендации будут иметь обратный эффект.
Почему для Минкульта мнение группы людей, называемых православной общественностью, стало главнее, чем мнение общественности театральной? Вероятно, потому что Министерство культуры отождествляет себя с православной общественностью в гораздо большей степени, чем с культурой. При нынешнем расположении сил и при постоянном наличии Владимира Ростиславовича в числе представителей правящей элиты такого выхода из ситуации, при котором не были бы обижены ни православные активисты, ни театралы, нет.
Владимир Бортко, режиссер, заместитель председателя комитета Госдумы по культуре:Я хоть и депутат Госдумы от КПРФ, но считаю, что предложение ввести предпросмотр спектаклей перед показом — это повторение худсоветов, худшего явления конца советской власти. Государство никаким образом не должно влезать в творчество художников. Но влиять должны. Как? Например, как это делают в США. Я сейчас приведу пример из американской киноиндустрии: у них много запретов, например, нельзя показывать женскую грудь, а чернокожий не может быть злодеем. Там худсоветы не устраивают, режиссер является свободным художником и может делать все что угодно, но если он сделал что-то из списка запрещенного, его кино попадает в категорию фильмов не для семейного просмотра. То есть картина лишается денег. Поэтому если государство пытается контролировать репертуар, пусть лучше действует таким образом, потому что худсовет — это прямое влияние власти на то, что происходит на сцене, а это недопустимо.
Олег Табаков, художественный руководитель МХТ им. А. П. Чехова:По поводу деятельности православных активистов мне сказать нечего. Я уже имел дело с православными активистами, когда они вылезли на сцену МХТ, нарушая правила общественного порядка. Я свое мнение о них однажды выразил и на этом поставил точку. Горбатого могила исправит — это я не про веру, а про идиотизм хулиганов.
А министрам я ничего советовать не хочу — они мои непосредственные начальники и потому могут быть обижены, если я начну им что-то советовать, минуя их советников.
