Когда в прошлый понедельник утром на рассвете в Сансье французский ОМОН начал разгон протестующих студентов на кампусе Университета Парижа III Новой Сорбонны, многие сравнили это событие со студенческими восстаниями в мае 1968 года.
Эммануэль Макрон, первый президент Франции, родившийся после этих гражданских беспорядков, этой весной столкнулся с несколькими протестами. Они варьировались от студенческих сидячих забастовок против введения более избирательных требований к поступлению в университеты до демонстраций против нового иммиграционного законодательства. Макрон сказал, что демонстранты находятся в меньшинстве и пообещал продолжить запланированные им либеральные экономические реформы.
Но даже через 50 лет после студенческих протестов май особенно богат исторической символикой, которую правительство предпочло забыть, и которой профсоюзы хотели бы воспользоваться.
Один из участников протестов, Антуан Геган, знает лучше многих, что сравнения между протестами этого года и событиями мая 1968-го не очевидны. «Страшно видеть, что отправка ОМОНа в университеты становится нормой», - говорит Геган.
«Если между 1968-м и сегодняшним днем есть что-то общее, то это отчаяние молодежи, - сказал он. - Но это другое отчаяние, потому что социальный и экономический контекст не одинаков. В 1968 году было глобальное движение, была рок-музыка, новая сексуальная свобода, другая культура и желание изменить старый мир. Сегодняшняя молодежь переживает момент застоя, ей не на что опереться, что усложняет борьбу».
Одно из ключевых различий, по его словам, это безработица. В 1968 году уровень безработицы во Франции составлял менее 2%. Сегодня он колеблется на уровне 9%, но безработица среди молодежи, которая в среднем выше 20%, может во многих бедных кварталах превышать 40%. «Речь идет о том, что перспектив нет, а правительство отнимает у нас социальную защиту», - утверждает Геган.
Главная проблема заключается в том, что Геган называл «полицейскими репрессиями» во Франции. «Против любого человека на демонстрации сегодня могут пустить в ход слезоточивый газ или дубинки», - сказал он, добавив, что многие были возмущены проверками удостоверений у небелых и выселениями мигрантов из палаток в Кале.
Полицейский рейд в Сорбонне 3 мая 1968 года привел Жерара Гегана, левого писателя, в ряды протестующих. Рожденный в коммунистической семье рабочего класса в Марселе у отца - участника французского сопротивления во время Второй мировой войны, Жерар Геган был уволен с работы в издательстве за создание профсоюза и нес книжную рукопись издателю в Латинском квартале, когда увидел, что полиция вытаскивает студентов из Сорбонны и заталкивает их в автобусы.
«Меня удивили не аресты - мы их немало повидали в годы алжирской войны, - сказал он. - А факт, что прохожие оказывали сопротивление. Когда полицейские фургоны уехали, вслед им летели камни».
Одним из любимых лозунгов Жерара Гегана того времени был: «Будьте реалистами, просите невозможного». Он сказал: «Мы постоянно о чем-то мечтали, все были убеждены, что происходит что-то грандиозное».
Его сын, пусть и зовет себя «вечным оптимистом», уверен, что нынешние настроения более подавленные. «Сегодня речь идет о глубоких убеждениях, о том, как можно жить в кошмаре, но думать о том, что мы можем и должны поступать по-другому», - говорит он.
