Когда в начале событий в Армении я говорил о важности сделать вывод из ситуации в этой стране и приступить к усовершенствованию модели парламентской-президентской республики, на меня обрушился праведный гнев со всех сторон.
Возмущались поклонники всех мессий сразу, сторонники действующего президента, приверженцы диктатуры. Сама возможность того, что у нас может быть нормальная страна - без вождя, без первого лица - вызывает отвращение у такого количества моих сограждан, что я понимаю: до выздоровления еще очень долго.
Между тем, то, что произошло в Армении, только подтвердило мою правоту. Когда армяне попытались изменить вектор развития своей страны десять лет назад, это происходило при сильной президентской власти. Оппозиционные выступления были разогнаны, погибли люди, тот же лидер оппозиции Никол Пашинян оказался в тюрьме.
Но сам переход к модели парламентской республики оказался опасен для авторитаризма. Потому что внезапно - даже для самих конструкторов этой республики - появляются несколько центров влияния. Потому что силовые структуры начинают ориентироваться на эти несколько центров. Потому что начинает крошиться сам монолит авторитарной власти. Не это ли имел ввиду теперь уже бывший президент и премьер Серж Саргсян, когда признал правоту оппозиционного лидера?
Кстати, хочу напомнить, что оживление политических процессов в Украине в 2004 году тоже было связано с попытками Леонида Кучмы превратить страну в парламентскую республику и - возможно - остаться у власти в качестве главы правительства. Мы из той эпохи запомнили только акцию "Украина без Кучмы" и Майдан.
Но Кучма и Медведчук предпринимали несколько попыток изменить конституционное устройство страны. Медведчук пытался доказать целесообразность этого в Кремле, но не был понят, так как в Москве уже тогда были "очарованы" Януковичем и его коллаборационизмом. И когда реформа Конституции провалилась, Кучма использовал "круглый стол", чтобы заставить парламент за неё проголосовать.
Именно поэтому Оранжевая революция была "бархатной" - действующий президент страны был заинтересован не в применении силы, а в ограничении полномочий преемника. И именно поэтому Майдан 2014 года закончился кровью: Янукович изо всех сил защищал президентское самодержавие. Как, собственно, и президент Армении Роберт Кочарян в 2008 году.
О том, что будет происходить в Армении после отставки Саргсяна и насколько глубокими и серьезными окажутся перемены, можно долго дискутировать. Но одно кажется несомненным: попытка Саргсяна остаться у власти с помощью конституционной реформы стала и его личным крахом, и крахом авторитаризма как такового.
Избранный в парламенте президент Саркисян попытался сыграть роль посредника - единственно возможную роль для такого главы государства. Но он никак не мог сыграть роль, которую в 2008 году играл президент Кочарян - роль ликвидатора народных волнений. Потому что у Кочаряна был мандат от этого самого народа - и он сам решал, как этим мандатом распорядиться. А у президента Саркисяна такого мандата нет. И у бывшего премьера Саргсяна его уже тоже не было.
Именно поэтому нам нужно понять простую вещь: в условиях корпоративной олигархической демократии "народный мандат" - всего лишь средство для узурпации власти. И ситуация зависит исключительно от личных качеств и возможностей обладателя такого мандата - пойдёт ли он так далеко как Янукович или останется в рамках законности.
Но отсутствие "народного мандата" гарантирует, что авторитарного режима в стране не будет никогда. Просто не будет. А будет обычная скучная сменяемая власть - иногда эффективная, иногда не очень. Но не способная ни к диктатуре, ни к резкой смене государственных приоритетов.
И не имеющая возможностей предать людей, которые вручают своему избраннику "народный мандат".
