Началось это давно. Советские люди помнят из новостей, как по психологическому профилю подбирали космонавтов, а затем проверяли на совместимость экипажи. Гораздо меньше знают, что в учебных заведениях КГБ анализ психологического профиля был обязателен для разведчиков и диверсантов. Например, действующего президента РФ забраковали по этому параметру.
Анализировались профили потенциальных агентов для разработки вербовочного подхода. Нужно было понимать, кто будет добровольно делиться информацией, а кто готов совершить теракт. И что для этого нужно - деньги, женщины, рассказ о "распятом мальчике", или повесть о "преимуществах социализма". В какой пропорции все это сочетать, чтобы получить результат.
Настоящий расцвет чекистские наработки получили после появления социальных медиа и big data. Теперь можно собирать профили миллионов людей и таргетировано доставлять им пропагандистские материалы для подталкивания масс и отдельных групп к участию "ополченцам" в войне, совершения терактов, организации беспорядков или ждя подавления протестов.
При развязывании войны спецпропаганда бьет по площадям историями про "распятых мальчиках" и "преступления фашистов". Под это задействуются все рупоры, от центрального телевидения до президента, главы МИД и представителя в ООН. Таргетирование идет на уровне языков. Потом англоязычные удивляются, зачем воюют между собой носители русского языка.
При подавлении протестов сотрудникам правопорядка сообщают страшилку про "сожженного омоновца". Протестующие потом не понимают, откуда такая жестокость по отношению к мирным гражданам, вышедшим на защиту своих прав с конституцией в руках. Тем более они не подозревают о том, что в ОМОН тоже подбирают людей с характерным психологическим профилем.
При вмешательстве в выборы знание психологических профилей позволяет перевести избирателей в "горячее" психологическое состояние, нарисовать им "врагов" и ткнуть пальцем в "спасителя" от угроз. В возбужденном состоянии управление действиями перехватывает "эмоциональная" часть мозга, и человек голосует за "спасителя" против "пугающей альтернативы".
Массовые беспорядки тоже организуются с помощью подобных технологий. Тем более, если перед этим были выборы, и избиратели уже "горяченькие". Анализ местоположения позволяет выделить тех, кто ходит на пропагандистские митинги. В нужный момент им достаточно сообщить что-то сильно возбуждающее, чтобы подтолкнуть их к действию.
При тонкой настройке подобные технологии позволяют не выходя из собственного кабинета организовывать теракты. При этом окружающие даже не подозревают, что по улицам ходит человек, который их люто ненавидит. И только полиция потом сообщает, что "организаторы терактов радикализовались в соцсетях". Но кто "радикализовал" при этом обычно не говорят.
В Кремле не напрасно озаботились хранением больших данных россиян внутри России. Не зря тратят деньги на "коробочки", способные отключать сегменты интернета. Не зря хранят всю сетевую активность. Они знают силу применяемых технологий и готовятся к войне со своим народом. А параллельно с помощью пропаганды и репрессий формируют "человека служивого" (с).
--
Мир еще не осознал угрозу. Не готов ей противостоять и не знает, как справляться с последствиями. Что делать с людьми, попавшими под молох пропагандистской машины. Формально, участвуя в беспорядках, они нарушают закон. Но после этого их нужно лечить, а не сажать в тюрьму. Сажать нужно организаторов, которые сидя в своих кабинетах уверены в безнаказанности.
В Британии когда-то судили психически больного человека за убийство. Адвокаты настаивали на том, что он не осознавал свои действия. На что суд вынес решение: "Если в выдуманном мире больного человека его действия являлись преступлением - он виновен. Если он защищался от придуманных больным рассудком угроз в пределах закона, его следует оправдать."
Люди, находящиеся под воздействием пропаганды, не всегда осознают свои поступки. Их следует судить с учетом того, являлись ли их действия преступлением в выдуманном пропагандистском мире. При этом источник пропаганды не должен уйти от суда. Пока что мы наблюдаем обратное. Исполнителей задерживают, а организаторы вроде не причем.
