"Экономическая ситуация РФ вошла в штопор (25/01/2018)":
1. Российская экономика завершила 2017 год рекордным с 2015 года сокращением промышленного производства во всех четырех ключевых секторах.
Начавшийся в ноябре спад, продолжился в декабре и увел в минус показатель по итогам всего четвертого квартала (- 1,7%).
В последний месяц года промышленность сократила выпуск на 1,5% после рекордного за 8 лет ноябрьского обвала (на 3,6%).
Добыча полезных ископаемых снизилась на 1%. Еще больше - 2% - составил спад на не связанных с углеводородной трубой фабриках и заводах обрабатывающего сектора.
В ноябре ВВП сократился впервые за 13 месяцев - на 0,3%, и именно из-за промышленного производства, сообщило МЭР.
Квартал к кварталу падение идет всю вторую половину года - это уже рецессия, констатирует аналитик JP Morgan Анатолий Шаль.
Малый бизнес продолжает чахнуть под давлением государства, доля которого в экономике достигла 70%. За 3 последних года число занятых на малых предприятиях сократилось еще на 2 млн человек: на декабрь 2017-го их осталось лишь 16 млн, а 10 лет назад было 22.
По доле малого бизнеса в занятости Россия больше чем в 5 раз отстает от Китая - 15% против 80%.
Новым мегапроектом постепенно становится "цифровая экономика", но когда 20 млн человек в стране живут за чертой бедности, а каждый третий работник получает меньше 15 тысяч рублей в месяц, кто будет ее строить, задается вопросом директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева. Пока население в основном занято не высокими технологиями, а "технологиями выживания", добавляет она.
2. Дед Мороз не помог: промпроизводство ушло в минус. Промпроизводство в России упало в декабре 2017 года на 1,5%.
Россия ужасно закончила год: промпроизводство в стране упало на 1,5%, а итоги 2017-го оказались намного хуже прогнозов. В последние месяцы и нефтяная отрасль показывала отрицательную динамику.
Росстат опубликовал данные по промышленному производству в 2017-м.
В четвертом квартале не было ни одного сектора, который показал бы положительную динамику, а промышленный спад составил 1,7%. В целом за год, например, сектор «Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений» ушел в минус на 2,8%.
На показатели в добыче полезных ископаемых в последнем квартале негативно повлияло снижение производства нефти из-за выполнения соглашения с ОПЕК. Добыча сырой нефти и газового конденсата по итогам года снизилась на 0,3% и составила 546 млн тонн. На 1,6% сократилось производство автомобильного бензина, и на 9,3% рухнул выпуск мазута. Среди обрабатывающих отраслей - выпуск хлебобулочных изделий (недлительного хранения) снизился на 3,6%.
Андрей Клепач, главный экономист Внешэкономбанка, экс-замминистра экономики, отмечает в последнем макроэкономическом обзоре, что в целом снижение активности в промышленности стало формироваться еще с июня прошлого года. За это время к ноябрю добавленная стоимость промышленного сектора сократилась на 4%, а обрабатывающих производств — почти на 5%.
По оценке ВЭБа, в третьем квартале за годовой период инвестиции по виду деятельности «госуправление и обеспечение военной безопасности» сократились на 38%.
Как следствие, в промышленности наибольший спад продемонстрировали производства, отнесенные к виду деятельности «прочие транспортные средства», где наибольший вес приходится на выпуск продукции ОПК военного и гражданского назначения.
3. Треть россиян не нашли у экономики дна.
Ситуация в российской экономике в 2017 году продолжала деградировать. Такое мнение в ходе опроса высказали 33% россиян, сообщает во вторник Центр конъюнктурных исследований Высшей школы экономики.
Почти столько же респондентов - 30% - сообщили, что их личное финансовое положение в прошлом году ухудшилось. Практически каждый пятый - 18% - считает, что в ближайшие 12 мес эта тенденция продолжится.
О надеждах на поправку материального положения сообщили лишь 12% опрошенных.
Индекс потребительских настроений в четвертом квартале прекратил рост впервые с конца 2015 года: у молодежи показатель остался неизменным, а среди людей в возрасте от 30 до 49 лет начал падать.
Именно респонденты от 30 до 49 лет оценочно составляют ядро среднего класса: они вносят наибольший вклад в развитие экономики страны, представляя собой самую инновационную и производительную часть населения, активно влияя на формирование экономических трендов, социальную ситуацию в стране.
"Усиление пессимистических настроений респондентов этой категории способно привести не только к спаду потребительского спроса и торможению экономического развития, но и к возникновению очагов повышенной социальной турбулентности", - отмечает Остапкович.
Люди не наблюдают позитивной экономической динамики, потому что в целом по стране идёт спад реальных доходов, говорит ведущий аналитик Amarkets Артем Деев: это выражается не столько в фактическом уровне зарплат, сколько в повышении цен на товары, услуги и ЖКХ.
С начала года, по данным Росстата, доходы просели в реальном выражении еще на 1,3%.
4. Риски бюджета: внутренний долг РФ вырос до рекорда.
Внутренний долг России, привлеченный через гособлигации, вырос на 1,1 трлн руб. за 2017 г. и достиг рекордной отметки 7,2 трлн руб. Минфин продолжает наращивать внутренние заимствования, которые могут стать непосильным бременем для бюджета через несколько лет.
5. Дефолт регионов.
S&P предупредило о рисках рефинансирования долгов в регионах.
Положение российских регионов в 2018 году может ухудшиться, следует из доклада S&P. Риски рефинансирования их долгов остаются высокими считают эксперты.
Финансовое положение российских регионов в ближайшее время может ухудшиться из-за замедления роста их доходов. Такие выводы содержатся в аналитическом отчете S&P Global Ratings, посвященном бюджетам российских регионов.
Профицит бюджетов субъектов может сократиться вдвое или больше, а дефицит с учетом капитальных расходов — увеличиться.
По мнению аналитиков, возможности регионов по дальнейшему сокращению расходов себя исчерпали. В 2017 году их расходы в реальном выражении составляли 83% от уровня 2012 года, когда были приняты майские указы президента. «Этот фактор оказывает все возрастающее давление на расходы, связанные с финансированием бюджетных услуг, особенно в связи с предстоящими президентскими выборами в 2018 году», — отмечают авторы доклада.
В 2017 году Карелия стала одним из регионов с самым высоким уровнем долговой нагрузки с точки зрения соотношения с собственным доходом. К таким регионам также относятся Мордовия, Хакасия, Кабардино-Балкария, Еврейская автономная область, Костромская и Псковская области, говорится в докладе S&P.
Красные флажки.
«Режим регулирования федеральных трансфертов и кредитов становится менее предсказуемым. Он часто меняется и становится все более сложным, при этом для получения доступа к финансовой поддержке со стороны федерального правительства регионы должны выполнять множество условий», — пишут авторы. По их мнению, решение правительства ограничить предоставление новых бюджетных кредитов может ускорить рост коммерческого долга регионов.
В 2015–2016 годах федеральные власти выдали регионам около 1 трлн руб. в форме бюджетных кредитов для погашения половины коммерческого долга. Теперь, лишившись этой поддержки, регионы рискуют увеличить долю коммерческого долга с 60% совокупной долговой нагрузки в конце 2017 года до 72% в 2020 году. Соответственно, вырастет и доля банковских кредитов в структуре долга — с 30% в 2011 году до более чем 40% к 2020 году, пишет S&P.
С 2018 года Минфин намерен использовать особый инструмент для регионов, чей долг будет превышать заложенные параметры. Регионы, у которых общий объем долговых обязательств по предоставленным бюджетным кредитам с начала года составил свыше 80% доходов их собственных бюджетов, будут переводиться на казначейское сопровождение.
Сейчас такое решение уже принято в отношении Хакасии и Костромской области. Из-за большого объема накопленных долгов они смогут тратить деньги лишь под контролем Федерального казначейства.
По состоянию на 1 декабря 2017 года совокупный госдолг регионов составлял 2,141 трлн руб., долг перед банками — почти 594 млрд руб.
«Принимая во внимание прогнозируемое увеличение объема коммерческих заимствований, мы полагаем, что расходы на обслуживание и погашение долга продолжат расти», — пишут аналитики S&P.
6. Долговая яма: почему правительственная реструктуризация долгов регионам не поможет.
Российские регионы могут еще глубже скатиться в долговую яму. Они будут не в силах выполнить условия Минфина по реструктуризации задолженности и не смогут получить бюджетные кредиты, поэтому вынуждены будут увеличивать коммерческие займы.
Реструктуризацию бюджетных кредитов, о которой Путин объявил в прошлом году, не даст тех результатов, на которые рассчитывает Минфин. Часть регионов неизбежно «саботируют» выполнение программы, и им придется помогать в критической ситуации или их наказывать, пишут аналитики в «Мониторинге экономической ситуации» РАНХиГС.
«Минфин планирует резко сократить объем бюджетных кредитов в 2018 году и свести их к минимуму в 2019–2020 годах. Чтобы получить пролонгацию возврата ранее полученных кредитов на 5-7 лет, регионы должны сводить бюджет без дефицита, наращивать доходы темпами выше инфляции и сокращать неэффективные расходы, отмечает директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич.
«Как показывает динамика доходов и расходов бюджетов в 2017 году, сильно закредитованные регионы вряд ли смогут это сделать», — полагает она.
По словам эксперта, регионы с максимальной долговой нагрузкой только продолжают наращивать долг. На начало ноября самые проблемные регионы: республики Мордовия, Хакасия, Карелия, Кабардино-Балкария, Удмуртия, Костромская и Смоленская области.
Так, на начало ноября, в частности, дефицит бюджета Республики Мордовия составил 24%, города Севастополь – 17%, Кабардино-Балкарии и Еврейской автономной области — 13%, Хакасии — 9%.
К концу 2017 года количество регионов с дефицитом бюджета должно было вырасти, поскольку на декабрь приходятся основные расходы по оплате госконтрактов, пишет Зубаревич.
Долгая яма для регионов.
Регионы начали наращивать расходы из-за выполнения майских указов Путина в 2012 году. Вместе с повышением обязательств регионов на этот период пришлось замедление экономики и падение их доходов.
В результате субъекты Федерации вынужденно залезали в долговую яму. Постепенно правительство стало снимать регионы с долгового крючка, замещая коммерческие кредиты бюджетными. По данным на 1 ноября в структуре долга регионов 43% составляют бюджетные кредиты, доля дорогих кредитов банков- 32%.
Бюджетные кредиты стали массово применяться, когда дотационные регионы набрали коммерческих кредитов сверх разумных пределов, отметил депутат Госдумы Михаил Щапов.
«Регионы постепенно привыкли к политике выдачи бюджетных кредитов, не планируя их отдавать в ближайшее время и рассчитывая на рефинансирование и новые займы»,— комментирует старший директор Fitch Ratings Владимир Редькин.
Однако потом правила игры изменились, и объем бюджетных кредитов резко сократился. За 3 следующих года регионы получат меньше бюджетных кредитов, чем за один 2016 год, — 250 млрд рублей (по 100 млрд в 2017–2018 годах и 50 млрд в 2019 году) против 338 млрд рублей в 2016 году.
Вместо поддержки регионов, Минфин запустил с этого года программу реструктуризации бюджетных кредитов.
Долг субъектов на 1 декабря прошлого года составлял 2,141 трлн рублей.
В ситуации, когда бюджетные кредиты будут менее доступны из-за невысоких темпов роста экономики, эксперты ожидают, что регионы будут вынуждены увеличить коммерческие кредиты.
«В среднесрочной перспективе финансовые показатели российских регионов могут ухудшиться вследствие снижающегося роста налоговых и неналоговых доходов, а также ограниченной возможности федерального правительства наращивать межбюджетные перечисления», — пишут эксперты S&P в исследовании «Российские регионы: благоприятный период может закончится».
В результате федеральное правительство или будет вынуждено предоставлять дополнительные межбюджетные кредиты, или регионы увеличат коммерческие займы, отмечают аналитики.
Эксперты S&P считают, что доля банковских кредитов увеличится до 40% к 2020 году, и их объем будет составлять 1,5 трлн рублей.
Наказания не помогут.
«Нет никаких оснований полагать, что регионы выполнят требования Минфина: экономика все так же в кризисе, доходы предприятий и граждан падают. Федеральные власти могут сколько угодно наказывать регионы, положения это не изменит: экономического роста нет, система межбюджетных отношений все также лишает смысла все попытки наращивать налоговую базу», — говорит Михаил Щапов.
Как резюмирует Редькин, едва ли программа Минфина по реструктуризации будет выполнена в том сценарии, как запланировало министерство.
При этом недавно стало известно о том, что в ряде регионах уже ввели внешнее управление. Властям двух субъектов будет запрещено самостоятельно принимать решения по расходованию средств региональных бюджетов из-за большого объема накопленных долгов. Ими оказались Республика Хакасия и Костромская область. Они будут переведены на казначейское сопровождение и смогут тратить деньги только под контролем Федерального казначейства.
Это новости породили сомнения у экспертов. Так, по словам аналитика Алексея Коренева, учитывая непростую ситуацию, вполне возможно, что некоторые регионы могут допустить дефолт.
«Дефолт регионов будет обозначать провал в эффективности экономической системы, провал в планировании, прежде всего, на федеральном уровне», — говорит Андрей Люшин, заместитель председателя правления «Локо Банка».
7. Реальная "утечка мозгов" из России оказалась в 7 раз выше официальной.
Выезд из России квалифицированных специалистов за рубеж заметно ускорился в последние 7 лет на фоне ухудшения с Западом, деградации экономики и "закручивания гаек" внутри страны.
Ежегодно из РФ в развитые страны уезжают 100 тысяч человек, сообщает в январском "Мониторинге" РАНХиГС. Эта цифра получена на основе статистики принимающих стран, и она почти в 7 раз превышает официальный показатель от Росстата.
Речь идет об "интеллектуальной миграции", пишут эксперты: уезжают в основном люди с высшим образованием. По некоторым странам их доля достигает 70%, что "значительно выше" среднего уровня в самой РФ.
Для большинства основным "выталкивающим" фактором стало "заметное изменение экономической ситуации после 2014 года": начались сложности на рынке труда, обвал рубля обесценил зарплаты, а возможности для карьерного развития сократились.
Каждый четвертый назвал в числе причин эмиграции политическую ситуацию - разочарование после выборов 2012 года и "особенно события 2014 года".
Миграция в саму Россию "утечку мозгов" не покрывает: если в начале 1990х из стран бывшего СССР приезжали в основном квалифицированные специалисты, то теперь лишь 13-17% мигрантов имеют высшее или хотя бы незаконченное высшее образование.
Люди уезжают потому, что условия для реализации талантов в стране не созданы, отмечают эксперты Boston Consulting Group: разница в оплате труда водителя и врача в России составляет всего лишь 20%, тогда как в Германии - 174%, в США - 261%, в Бразилии - 172%.
В глобальном рейтинге конкурентоспособности с точки зрения человеческого капитала GNCI 2017 (Global Talent Competitiveness Index), по критерию привлекательности для талантов Россия занимает лишь 107-е место из 118.
Дефицит квалифицированных кадров, необходимых для развития российской экономики и ее перехода к новому укладу вслед за развитым миром, составляет 10 млн человек до 2025 года, подсчитали в BCG.
*
«Утечка мозгов» из России усилилась. Среди приезжающих доля образованных в два раза ниже, чем в среднем по стране.
Большинство уехали из-за экономического кризиса после 2014 г., еще четверть – из-за недовольства политической ситуацией.
Интеллектуальная эмиграция из России в 2010-е гг. возросла, отмечается в мониторинге РАНХиГС со ссылкой на статистику зарубежных стран. По данным Росстата, от 30 до 70% эмигрантов в западные страны, в зависимости от страны, составляют люди с высшим образованием.
Россияне активно эмигрируют не только в Германию, США и Израиль, как было в 1990-е гг., но и в Центральную, Южную и Северную Европу, Австралию.
8. Эксперты рассказали о пустующих офисах в Москве по итогам 2017 года.
Доля вакантных площадей в целом по Москве по итогам прошедшего года в классе А составила 17,1%, в классе В – 11,5%. При этом больше всего пустующих рабочих мест зафиксировано на столичных территориях за МКАД. Здесь доля свободных площадей в классе А – 39,9%, в классе В – 23% от общего объема предложения в 388 000 кв. м.
9. Лодырей все больше: безработных в России не сосчитать. В России растет доля безработных среди молодежи.
«У нас молодежная безработица самая высокая в структуре безработицы», — объяснил глава Минэкономразвития Максим Орешкин.
Подсчитать реальную безработицу в России сложно из-за отсутствия достоверных данных о количестве самозанятых. Серый сектор экономики составляет в России порядка 15-20 млн человек. При этом достоверно не известно, что там происходит, работают ли все эти люди?
Если верить опросу ВЦИОМ, безработица в России вдвое превышает официальные данные и составляет не 5,1% (последние данные Росстата), а 11%.
Директор Центра социально-политического мониторинга Института общественных наук (ИОН) РАНХиГС Андрей Покида полагает, что в ближайшее время не стоит ждать снижения численности безработных в России.
При этом, по его словам, нужно учитывать еще и скрытую безработицу. Дело в том, что люди, которые находятся в поисках работы, не стремятся ставить себя на учет, в том числе из-за волокиты с процедурой подачи документов, считает эксперт. Вопросы вызывает и пособие по безработице— от 850 до 4900 рублей.
10. Ройзман: ВИЧ перестал быть болезнью наркоманов.
Эпидемия ВИЧ разрастается потому, что теперь болезнь все чаще передается половым путем, считает мэр Екатеринбурга, основатель фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман.
Ройзман уточнил, что об эпидемии ВИЧ он говорил еще в 2000 году. «В течение года мы поняли, что по героиновым наркоманам, парням, ВИЧ-инфицировано 40%. По девочкам — 90% ВИЧ-инфицированных. Когда пошел дезоморфин, „крокодил“, — там все были ВИЧ-инфицированы», — сказал он.
«Полыхнуло по-настоящему, когда пошло распространение половым путем. В последнее время положение таково, что ВИЧ-инфицированными оказываются люди нормальные, не имевшие никакого отношения к наркотикам», — констатировал Ройзман.
По словам мэра, проблема эпидемии ВИЧ является общероссийской, а в Екатеринбурге ситуация тяжелее, чем в других городах.
