То, чего не смогли добиться 9 месяцев беспрецедентных внутренних репрессий, наконец стало возможным благодаря гораздо менее кровавому, но гораздо более разрекламированному угону самолета авиакомпании Ryanair. Европейский Союз (ЕС) понял, что проблема Беларуси просто так не исчезнет, и решил сделать первый решительный шаг к разрешению кризиса. В конце июня он принял четвертый пакет персональных санкций против режима, но, что более важно, принял секторальные экономические санкции. И это настоящий переломный момент.
С осени 2020 года Лукашенко - благодаря бездействию ЕС и поддержке Владимира Путина - смог сохранить контроль над ситуацией в стране и подавить уличные протесты. Но, к удивлению многих западных политиков, ситуация в Беларуси не вернулась в нормальное русло. Напротив, сегодняшнюю ситуацию в Беларуси можно охарактеризовать как донбасизацию. Как и фактический захват Россией этой украинской территории, она предполагает превращение в полноценное государство-изгой с отсутствием верховенства закона, полной международной изоляцией, уничтожением гражданского общества, среднего класса и частного сектора. Угон пассажирского самолета был лишь пиком этого процесса.
Но Александр Лукашенко не собирался останавливаться. Через несколько дней после инцидента с Ryanair он открыто заявил, что Беларусь больше не будет контролировать поток наркотиков и нелегальных иммигрантов на границе с ЕС. И вот, чтобы наказать ЕС, режим решил использовать нелегальную миграцию в качестве оружия. Он запустил схему ввоза людей из Африки и Ближнего Востока в Беларусь, а затем за определенную плату переправлял их на литовскую границу ЕС.
Внутри страны режим начал новую атаку на частный бизнес. Среди прорежимных аналитиков ходят разговоры о национализации австрийских Raiffeisenbank и A1 Telecom. Беларусь вышла из схемы Восточного партнерства ЕС, де-факто признала так называемые Донецкую и Луганскую народные республики (на самом деле обе они - часть Украины) и сделала 17 сентября, дату вторжения Советского Союза в Польшу, национальным праздником. Другими словами, у Беларуси действительно все плохо.
Проблема в том, что у ЕС до сих пор нет долгосрочной стратегии относительно того, что делать с выходками Лукашенко. Однако сейчас он, похоже, готов действовать, поэтому стоит указать, что можно сделать в ближайшее время. Во-первых, санкции. Введя секторальные санкции, Европа вооружилась мощным инструментом давления на Лукашенко. Теперь ей необходимо научиться правильно его применять.
Одна из главных проблем с санкциями заключается в том, что они исключают основной экспортный продукт Беларуси в ЕС - калийные удобрения. Официально эта лазейка была оставлена специально, чтобы в будущем ЕС мог усилить давление, добавив в санкционный список новые продукты. По неофициальным данным, именно французская делегация настояла на исключении удобрений из списка, чего потребовала норвежская компания Yara International, которая является одним из крупнейших покупателей беларуских удобрений.
Пакет санкций оказался неполным, противоречивым и вряд ли сработает. Например, в ЕС нет организации, которая бы следила за их исполнением. В США такая структура есть: Управление по контролю за иностранными активами (OFAC). В результате бизнес во всем мире уважает и боится американских санкционных списков.
Это отсутствие может объяснить, почему санкции ЕС не работают. Например, после введения санкций крупнейший российский грузовой авиаперевозчик (зарегистрированная в Нидерландах компания «Волга-Днепр») решил следовать санкционным указаниям и избегать воздушного пространства Беларуси. Однако через несколько дней он изменил свое решение и снова начал летать через беларускую территорию без каких-либо последствий.
То же самое касается и санкций в отношении компаний. Например, МЗКТ (минский производитель шасси для российских ракетных комплексов «Тополь-М») попал под европейские санкции в декабре 2020 года. Полгода спустя он просто покупает европейские двигатели и другие компоненты через различные подставные компании - никто в Европе за этим не следит.
То же самое касается и контрабанды. С юридической точки зрения Беларусь больше не сможет продавать свою нефтехимическую продукцию на рынке ЕС. Но обход европейских и российских законов и торговых барьеров является одной из основ беларуской экономики. Нелегальная торговля была государственным бизнесом в Беларуси на протяжении десятилетий, и не будет преувеличением сказать, что режим Лукашенко - одним из самых искусных контрабандистов на континенте.
Мы знаем это потому, что многие сотрудники беларуских спецслужб перешли на сторону оппозиции и создали свою собственную организацию в изгнании (BYPOL), которая раскрыла детали и маршруты таких схем. Но Европа по-прежнему не может (или не хочет) многого с этим сделать. Например, литовский рентгеновский аппарат на железнодорожной границе с Беларусью сломался в 2016 году и до сих пор не работает. За это время тысячи вагонов с беларускими сигаретами на сотни миллионов долларов попали в ЕС именно через этот пограничный пункт, а прибыльная выручка пошла прямо в карманы приближенных Лукашенко.
Новые и изощренные схемы контрабанды - это то, что белоруские государственные компании и бизнесмены режима делают лучше всего. Все карманные олигархи Лукашенко сделали свои состояния на теневых импортно-экспортных операциях. Поэтому нет сомнений в том, что Беларусь продолжит поставлять свою нефтехимическую и другую продукцию в ЕС. Этому будет способствовать помощь России и тот факт, что Украина решила не присоединяться к санкциям ЕС.
Секторальные санкции должны быть грозными не только на бумаге (как сейчас), но и на деле. Правда, создание европейского аналога OFAC потребует времени, но ЕС мог бы быстро создать небольшой костяк организации для мониторинга и контроля за выполнением беларуских санкций.
Цель секторальных экономических санкций - заставить режим в Минске пойти на уступки и освободить политических заключенных, а если он не желает этого делать, повысить цену поддержки Лукашенко для Кремля, не принося ему никаких политических или экономических дивидендов. Это следующая цель ЕС и США: установить четкие границы для Кремля. Лукашенко всегда шантажировал Запад угрозой более глубокой интеграции с Россией, так же как он шантажировал Россию демократизацией и реформами. Но он никогда не согласится ни на что, что лишит его абсолютной власти, поскольку это было бы равносильно политическому самоубийству.
Но Лукашенко может пойти на меньшие уступки Кремлю. Они варьируются от символических жестов - таких как признание Крыма российским и подписание интеграционных «дорожных карт» без их реализации, до реальных - таких как продажа беларуских предприятий России и создание российских военных баз в Беларуси. ЕС и США должны абсолютно четко дать понять, что последствия таких действий будут сравнимы с действиями в оккупированном Крыму. Для этого есть инструменты: даже сегодня, спустя 7 лет после начала оккупации, там официально не работает ни один российский банк или оператор мобильной связи.
Помимо установления границ для Кремля, необходимо также вести диалог по Беларуси. Тем более что в российском истеблишменте нет единства по вопросу поддержки Лукашенко. На данный момент в Кремле есть две группы - союзники Лукашенко и его враги. Его союзники - это силовики, которым нравится риторика Лукашенко о вечном славянском братстве и совместной борьбе с коррумпированным Западом, и которые не обращают внимания на денежные аспекты его поддержки. Его оппоненты - это люди из министерств финансов, которых совсем не интересует, что говорит Лукашенко, но которые видят, во сколько России обходится содержание ее марионетки. Пока Путин больше склонен прислушиваться к силовикам, но чем дороже становится Беларусь, тем громче будет звучать голос экономически грамотных людей.
Как только санкции начнут реально действовать (т.е. будут включать калийные удобрения и жесткий контроль за их исполнением), беларуский режим пойдет на попятную. Для начала он попробует свою старую игру - освобождение некоторых заложников в обмен на уступки со стороны ЕС (признаки этого мы уже видим). В прошлом Лукашенко дважды успешно проделывал этот трюк. Он находится у власти так долго, что пережил несколько поколений еврократов; он помнит их ошибки, а они забыли свои. Давление на режим не должно ослабевать до тех пор, пока не будут освобождены все политические заключенные (включая лидеров оппозиции, таких как Виктор Бабарико, Сергей Тихановский и Мария Колесникова), а не только небольшая их часть.
Лукашенко - прирожденный политик, и он понимает, что его конец близок. Любые радикальные действия, такие как конституционная реформа, освобождение политических заключенных или вхождение в состав России, будут означать его политическую смерть.
Единственный вариант, который он видит, - это донбассизация Беларуси. Это требует полного уничтожения гражданского общества и среднего класса и превращения Беларуси в криминальное квазигосударство под покровительстом России с примитивной автаркической экономикой и населением, живущим за чертой бедности. Это самый страшный сценарий. По нему Беларусь превратится в Венесуэлу Европы и останется черной дырой и источником проблем еще долго после ухода Лукашенко. Но именно к этому сценарию Лукашенко и стремится. И бездействие Европы только помогает ему.
Если Европа ограничится нынешними полумерами и позволит своему вниманию рассеяться, это приведет ко все более тяжелому кризису с необратимыми последствиями. Без действий со стороны ЕС Беларусь станет несостоявшимся государством на пороге Европы, а ее экономика и инфраструктура будут разрушены на десятилетия вперед. Принятие секторальных санкций должно стать не кульминацией европейских усилий, а их началом.
Возможно, ЕС еще не осознает этого, но Беларусь станет одним из самых больших испытаний для европейской внешней политики за многие годы.
