Все военнослужащие Советской Армии в Афганистане переболели какой-нибудь местной болячкой. Большинство подхватило за время службы несколько болезней. В СССР информация об этом была закрытой, а советская медицина была направлена на то чтобы поскорее вернуть солдата в строй.
Малярию переносили на ногах, запивая делагилом. С дизерентерией или трофической язвой можно было попасть в медроту. Больных гепатитом и тифом отправляли госпиталь в Кабул или Баграм. Каждой осенью во время эпидемии гипатитчиков самолетами развозили по госпиталям в Союз.
Осенью 1985 года в Джелалабаде вспыхнула эпидемия холеры. Заразилась половина личного состава. Бойцы гибли в палатках медроты за несколько суток. В Союзе в экстренном порядке сформировали военно-полевой госпиталь особо опасных инфекций и направили в Джелалабад.
Медикам говорили о "командировке в южные края". Некоторые не успели попрощаться с родными, оставив записку с поцелуем из помады. Все в обстановке секретности. По прибытии в Джелалабад медсестер отправили жить в "холерное" отделение, чтобы не разносили ненужные слухи и не сеяли панику.
Палатки, вокруг колючая проволока и часовые с автоматами. В отделение завезли мобильный крематорий, в котором сжигали одежду, вещи и хирургические отходы. Включилась реанимация и интенсивная терапия. Вероятность выжить существенно повысилась, и со временем эпидемию удалось остановить.
--
Воспоминания врача-анестезиолога инфекционного отделения.
"В то время я работал в отделении интенсивной терапии. Вызвал меня начмед и просто предложил, или почти приказал, ехать в командировку. Объяснений не было. В соответствующей справке потом писали о "добровольном участии в ликвидации очага особо опасной инфекции". На сборы - полчаса, аэродром под боком.
Летели с отстрелом тепловых ловушек - Стингеры. Когда приземлились, запомнился горячий воздух Джелалабада. Сразу поселили на территории инфекционного отделения. Это был сравнительно небольшой холерный барак метров двадцать на десять. Вокруг был действительно Ад.
Хорошо помню скученность пострадавших. Лучше всех этим управлял какой-то старшина, который стоял посередине холерного барака и как регулировщик раздавал команды санитарам. Лечение холерных больных сравнительно простое: антибиотики и жидкость в вену с обильным питьем.
Я обеспечивал лечение истинно умирающих. Помню палату на четыре койки. Ко мне клали самых тяжелых, а теx, кому легче, отправляли в общий холерный барак. Я ставил каждому по паре катетеров в центральные вены и лили до 20 литров, а также вводили жидкость через зонд в желудок.
По памяти - мы проработали около 7-10 дней. У меня умер только один боец. Боролся за его жизнь. Кроме холеры у него были гепатит, и малярия. Когда я его принял, он уже был без сознания. В отделении дважды отключали свет. Один раз сердце запустили, а при втором отключении уже не смогли.
Скорее всего, большинство погибших на совести тех, кто должен был оказать помощь. Холера в целом лечится, но нужна интенсивная инфузия. Люди погибали больше в начале выявления холеры от обезвоживания, потому что некому было закатериризировать сосуды и лить... лить... жидкость.
Я, как гражданский анестезиолог, жил с врачами-офицерами через перегородку от пострадавших. Работали почти круглосуточно. Никто не боялся серьезно заразиться. Врач хорошо понимает эпидемиологию холеры. Кроме того мы получали профилактические антибиотики, так что риск был невелик."
--
В нулевых переписывался с американским военным, служившим в Афганистане. Он из наших, уехавших в детском возрасте из СССР. На вопрос о болячках он он с удивлением переспросил - А что это? У них каждый боец застрахован и перед командировкой получает набор прививок.
Пьют только бутилированную воду - в каждом ППД установка по обеззараживанию, очистке и разливу воды. Форма пропитана специальным составом, к которому комары не подлетают за метр, чтобы никакой малярии. В каждом сухпайке индивидуальный фильтр для воды.
