Света повернула ключ и обомлела: у дверей сидели три пушистых гостя.
Всегда этот проклятый дождь осенью. Светлана шла по двору, держа зонт так, будто он мог защитить не только от капель, но и от всего этого пустого мира вокруг.
Ключ повернулся в замке. И вдруг:
— Мяу.
Светлана остановилась. Повернула голову.
У двери, прижавшись друг к другу, сидели трое. Три крошечных комочка шерсти, мокрых до нитки. Рыжий, белый и чёрный — будто кто-то специально подобрал цвета.
— Господи, — выдохнула Света.
Котята смотрели на неё. Не просили, не мяукали больше. Просто смотрели. В их глазах было что-то такое, от чего сердце сжалось.
— Зачем вы ко мне? — прошептала она, присаживаясь на корточки. — Ну-ка идите отсюда.
Рыжий потянулся к её руке. Коснулся лапкой.
Встала. Открыла дверь. Шагнула в прихожую.
Обернулась.
Котята не ушли. Сидели под дождём и ждали.
— Простите, — шепнула она и закрыла дверь.
Всю ночь не спала. Лежала и слушала, как ветер качает деревья за окном. И всё казалось — слышит их мяуканье. То ли ветер так воет, то ли совесть.
К утру дождь прекратился.
Светлана выглянула в окно. Котят не было.
— Ну и правильно, — сказала она пустой кухне. — Найдут себе нормальных хозяев.
А в груди что-то кольнуло. Острое, неприятное.
Будто потеряла что-то важное.
— Светка! — раздался голос за окном.
Валентина, соседка, выгуливала свою дворняжку Джину.
— Выходи, поговорим!
Светлана накинула платок и вышла во двор.
— Слушай, — Валя подошла ближе, — говорят, котята вчера у тебя под дверью сидели. Где они?
— Ушли, — пожала плечами Света. — Сами пришли, сами ушли.
— Дура ты, Светка, — покачала головой Валентина. — Кошки просто так не приходят. Если уж выбрали дом — значит, добро туда несут. А ты их прогнала?
— Не прогнала. Просто не взяла.
— Грех это, Светка. Большой грех — отказывать тем, кто сам к тебе пришёл.
Слова соседки вонзились, как иголки.
Света постояла ещё немного, потом резко развернулась:
— Пойду поищу их.
— Вот это правильно! — крикнула Валя ей вслед.
Светлана взяла старый зонт и пошла по двору. Заглянула за мусорные баки, под лестницы, в подвал.
Никого. Только тишина да её собственные шаги по мокрому асфальту.
Слова соседки не давали покоя. Да и без них на душе кошки скребли.
На следующий день Светлана проснулась рано. Ещё даже радио не включала — сразу оделась и пошла искать.
Обошла весь двор. Потом соседний. Заглянула в каждый подъезд, под каждую лестницу. Ничего.
— Кис-кис! — звала она тихо, чувствуя себя глупо. — Где же вы?
Дождь снова начался. Мелкий, противный.
В третий день искала уже с утра до вечера. Ноги гудели, промокла насквозь, но не могла остановиться. Валентина встретила её у подъезда:
— Света, ты с ума сошла? Простудишься ещё!
— Не могу я их бросить, — ответила та, вытирая мокрые волосы. — Понимаешь? Они ко мне пришли. А я...
— Понимаю, — кивнула соседка. — Завтра вместе поищем.
Четвёртое утро. Светлана уже собиралась выходить, как услышала — слабое, хриплое «мяу». Откуда?
Прислушалась. Ещё раз. Звук шёл от теплотрассы.
Она пригнулась, заглянула под трубы. Там, в углу, жались друг к другу двое — рыжий и белый. Живые, но какие худые! Белый вообще еле дышал.
— Мои хорошие, — прошептала Света, осторожно протягивая руки.
Рыжий не сопротивлялся. Белый даже мяукнуть не мог — только глаза открыл.
Домой несла их под курткой, к сердцу прижав. Чувствовала, как бьются маленькие сердечки.
На кухне достала старые полотенцазакутала котят. Рыжий сразу ожил, начал осматриваться. А белый лежал тряпочкой.
— Только не умри, — шептала Света, массируя его лапки. — Слышишь? Не смей!
Налила молока в блюдце. Рыжий тут же припал к нему. Белого пришлось поить из пипетки — по капельке.
Через час он наконец мяукнул. Тоненько, но мяукнул!
— Вот и умница, — улыбнулась Светлана первый раз за много дней.
Но где же третий? Чёрный?
Покормив найденышей, она снова пошла искать. Обшарила весь двор, все закоулки. Уже темнело, когда услышала — жалобный писк из-под старого сарая.
Там, в узкой щели между досками, застрял маленький чёрный комочек. Еле живой.
— Как же ты туда попал? — причитала Света, пытаясь вытащить котёнка.
Щель была слишком узкой. Пришлось бегать, искать молоток, отдирать доску.
Чёрныш оказался самым маленьким из троих. И самым слабым.
Дома устроила всех на старом пледе у батареи. Рыжий уже бегал, исследовал кухню. Белый спал, но дышал ровно. А чёрныш...
— Ну давай же, — уговаривала его Света, снова поя молоком из пипетки. — Давай, малыш. Поборись.
К полуночи он наконец попил сам.
Первые недели были сущим адом. То понос, то температура. То один заболеет, то другой. Светлана не спала ночами, грела, поила, бегала к ветеринару.
— Может, отдать кому-нибудь? — предложила Валентина, видя, как подруга измучилась.
— Нет, — твёрдо ответила Света. — Они мои.
Мои. Это слово она произнесла впервые за долгое время.
Рыжего назвала Рыжиком — он оказался самым шкодливым. Лез везде, всё грыз, носился по квартире как угорелый.
Белого — Снежком. Тот был рассудительный, степенный. Сядет на подоконник и следит за всем, как настоящий хозяин.
А чёрного — Тёмой. Тихий, осторожный, но к Светлане привязался больше всех. Стоило ей сесть, как он тут же забирался на колени.
В доме снова появились звуки. Мурлыканье, топот лапок, звон мисок. Появились запахи — молока, корма, кошачьего шампуня.
Появилась жизнь.
Светлана встала пораньше, чтобы покормить котят. Потом убрать лоток, сменить воду. День расписался по минутам — завтрак, игры, обед, прогулка по квартире, ужин, сон.
И знаете что? Ей это нравилось.
Впервые за долгое время у неё был смысл вставать по утрам.
Прошло два месяца. Котята окрепли, выросли, превратились из жалких комочков в настоящих разбойников. Особенно Рыжик — тот вообще покоя не давал. То занавеску сдерёт, то цветок опрокинет, то в шкаф заберётся и там устроит погром.
— Ну что ты творишь, хулиган? — ругалась на него Светлана, но без злости. Наоборот — с какой-то тёплой радостью в голосе.
А Рыжик в ответ мурчал и тёрся об её ноги, будто говорил: «А что такого? Я же просто играю!»
Снежок тем временем освоил подоконник на кухне. Сидел там, как истукан, и наблюдал за двором. Иногда мяукал — то ли с птицами разговаривал, то ли соседских котов распекал.
А Тёма стал её тенью. Куда Светлана — туда и он. В ванную пойдёт — он за ней. На кухню — и он там. Спать ложится — Туман уже на подушке устроился.
— Прилипала ты мой, — смеялась Света, почёсывая его за ухом.
Но однажды утром проснулась — и что-то не так.
Встала, пошла на кухню. Снежок на месте, на подоконнике. Рыжик в коридоре носится. А Тёмы нет.
— Тёма! — позвала Светлана. — Где ты?
Ничего.
Обыскала всю квартиру. Под диваном посмотрела, в шкафах, даже в стиральной машине. Нигде.
Сердце ёкнуло. Неужели выскочил на лестницу? Но как? Дверь же была закрыта. Неужели в форточку?!
Выбежала в подъезд. Заглянула в подвал, на чердак. Обошла весь двор, заглядывая под каждый куст.
— Тёма! Тёма! — кричала она, не стесняясь соседей.
Валентина выглянула из окна:
— Света, что случилось?
— Тёма пропал! — всхлипнула та. — Не знаю куда делся!
— Сейчас спущусь, помогу искать!
Вдвоём обшарили весь район. Светлана уже начинала паниковать по-настоящему. В голове крутились страшные мысли. А вдруг...
— Успокойся, — говорила Валентина. — Коты умные, найдётся твой Тёма.
Но Светлана не могла успокоиться. Вернулась домой, снова обыскала каждый угол. Рыжик и Снежок смотрели на неё большими глазами, будто тоже переживали.
— Где же он? — шептала Света, садясь на диван. — Куда мог подеваться?
И тут услышала — тихое, еле слышное мяуканье. Откуда?
Прислушалась. Звук шёл сверху.
Посмотрела на шкаф. На самой верхней полке, за старыми коробками, притаился знакомый чёрный комочек.
— Тёма! — Светлана чуть не заплакала от облегчения. — Как ты туда забрался, негодник?
Котёнок жалобно мяукнул. Видно было — спуститься сам не может, боится.
Пришлось тащить стул, взбираться на него, доставать перепуганного Тёму.
— Ну что же ты, глупыш? — прижимала его к себе Светлана. — Напугал меня до смерти!
А Тёма мурчал, тёрся мордочкой о её щёку, будто извинялся.
В тот момент Саетлана поняла — боялась потерять котёнка не просто так. Боялась, что снова останется одна. Теперь это вся её семья.
Рыжик мяукнул, Снежок промурчал что-то своё, а Тёма уткнулся ей в шею.
В тот вечер Светлана в первый раз за долгое время почувствовала себя нужной.
— Спасибо вам, — говорила она, расставляя мисочки с водой. — Спасибо, что пришли именно ко мне.
Рыжик встречал её теперь у двери каждый раз, когда она приходила из магазина. Носился вокруг, мурчал, будто говорил: «Ты вернулась! Ты дома!».
Снежок охранял подоконник и весь дом — сидел на своём посту, зорко следил за всем происходящим.
А Тёма смотрел внимательными жёлтыми глазами, будто понимал каждое слово, каждую мысль.
Когда Светлана грустила — он приходил и ложился рядом. Когда радовалась — мурчал в такт её настроению.
Дом ожил.
Светлана теперь вставала не потому, что надо, а потому, что хотелось поскорее покормить своих мальчишек, поиграть с ними, поговорить.
Да-да, она разговаривала с котами. И не стеснялась этого.
И знаете что самое удивительное? Они отвечали. Каждый по-своему, но отвечали.
Мяуканьем, мурчанием, движениями.
Они разговаривали.
И в этих разговорах Светлана поняла главное — она больше не одна.
Рядом те, кто нуждается в ней.
И те, в ком нуждается она сама
Прошёл год. Целый год.
Светлана стояла у окна и смотрела на двор. Тот самый двор, где когда-то искала трёх промокших котят.
— Снежок, смотри — опять дождь, — сказала она коту, который восседал на подоконнике, как всегда.
Снежок мяукнул в ответ, не отрывая взгляда от происходящего за окном. Он вырос, стал настоящим красавцем — белоснежный, с умными зелёными глазами. По-прежнему рассудительный, как старый профессор.
Из коридора послышался топот — это Рыжик нёсся со своей любимой мышкой в зубах. Проказник так и остался проказником. Только теперь он был размером с небольшую собаку, рыжий и пушистый, как огромный апельсин.
— Опять игрушки по всему дому раскидал? — засмеялась Светлана.
А у её ног, как обычно, мурчал Тёма. Самый тихий, самый нежный. Чёрный, как уголёк, с жёлтыми глазами. Он так и не научился отходить от хозяйки дальше, чем на метр.
— Мои хорошие, — прошептала Света, наклоняясь к Тёме.
За окном хлопнула калитка. Валентина возвращалась с собакой.
— Светка! — закричала соседка, увидев её в окне. — Выходи!
— А ведь Валя была права, — сказала она Тёме, который мурчал ещё громче. — Это вы меня спасли.
А потом, ещё тише:
— Спасибо тебе, родной. — Это уже мужу, в небеса. — Наверное, это ты их мне прислал.
За окном дождь стучал по подоконнику, но в доме было тепло и уютно.
Светлана закрыла глаза и слушала мурчание.
Три кота, которые научили её главному — любовь всегда возвращается. Только иногда приходит в неожиданном обличье.
В виде трёх промокших котят у двери.
