В Севастополе я был впервые в жизни.
Тяжелейший трип. Для меня.
По сравнению с остальным Крымом - другая планета.
Чистота. Здания отреставрированы и выкрашены - по крайней мере, в центре. Люди в приличной одежде. Хамства в разы меньше. Молодёжь не отличить от столичной. Великолепие лучшей в Крыму набережной.
Внешний лоск.
Внутри которого - родная тельняшка. Гармонь. Ленин. Николай II. Вечный огонь. Сталин. Байкеры. Ушаков. Многая лета. Пилотки. Шансон. Скрепы. Газманов. Спасибо деду. Шуфутинский. Цитаты Путина. Красные флаги на балконах. Российские флаги на балконах. Единая Россия. ЛДПР. Всё в кучу.
Новый русский патриотизм. Старая русская шизофрения.
Это не сыграть. Это не насадить сверху. Здесь, в Севастополе, всё по-честному. Это не Симферополь и не Ялта. Это генетический код. Он здесь на каждом шагу. Никаких сомнений - столица того самого "русского мира". Он не пришёл сюда - он отсюда не уходил. Здесь они действительно есть - те самые 96 процентов. Плюс-минус - сути не меняет. Подавляющее, зловещее большинство. Нравится это кому-то, или нет - люди захотели так.
Будапештский меморандум. Санкции. Сто пятисотая обеспокоенность ООН. Хоть об стену убейся - так захотели люди. Они - такие. Имеют право. Точка поставлена. Навсегда.
От этого вдвойне страшно за оставшихся.
Юля. Гражданка Украины. Отказалась от российского паспорта. Теперь, по сути, никто. На официальную работу не устроиться. ВНЖ. Справки каждый год. Подтверждения. Уезжать не хочет - почти всю жизнь, 39 лет, в Севастополе. Да и не может - старенькие родители. Тоже считающие себя украинцами. Которым нет-нет - да и кинут в спину: "предатели". Причём не только русские. Для Украины они тоже - предатели. Потому что не уехали. Потому что не боролись. Или плохо боролись. Потому что не сдохли.
Илья. Молодой парень, далёкий от всех этих передряг. Жена, дочь. Сидит рядом со мной на скамейке напротив гостиницы, пока ещё носящей название "Украина". Еле сдерживает слёзы. Несколько месяцев назад забрали отца. У подъезда. Того самого Владимира Дудку, участника какой-то запредельно идиотической крымской "диверсионной группы". Увезли в Симферополь. Посадили в самое жесткое СИЗО. 52 года диверсанту. Видать, покрепче у "украинских радикалов" не нашлось никого.
Впервые после ареста Илья увидел отца по телевизору. В пропагандистском сюжете телеканала "Россия". "Я его не узнал. Это не он. Не его манера речи. То ли спать не давали, то ли пить, то ли и то и другое".
После был на свиданиях два раза. "Сын, - сказал отец Илье, - я до сих пор не верю, что всё это происходит со мной. Дурной сон. Не верю".
По сути - прощается. "Если меня посадят - это билет в один конец".
Полное бессилие. Илья писал официальным украинским властям - министрам, депутатам. Приходят отписки, либо не приходит ответов вообще. С ФСБ всё тем более понятно. Нужно было отчитаться о проделанной работе, не просто же так в город прислали - и они отчитались. Оттопырились. На человеке, который даже не собирался уезжать. "Нет, я не сдаюсь, - говорит Илья, - но понимаю, что с этой стороны ждать какой-либо милости бесполезно".
Я заканчиваю интервью довольно быстро, потому что ни сказать, ни спросить, мне нечего. Просто перебито дыхание.
Оставшиеся севастопольские украинцы. Забытые, покинутые, оплёванные всеми. Тысяча, сто, двое - не важно. Вишенка на авторском путинском торте под названием "бесчеловечность".
Вокруг - совершенно искренний праздник.
Люди захотели так.
