Телефонный разговор президентов Соединенных Штатов и России, состоявшийся во вторник, свидетельствует о том, сколь сложно будет Вашингтону и Москве найти общий язык. Таков основной тезис американских аналитиков, комментирующих третий за три месяца телефонный разговор Дональда Трампа и Владимира Путина.
В заявлении Белого дома о разговоре двух президентов содержится всего десять строк, восемь из которых посвящено урегулированию сирийского конфликта. The New York Times, например, выделяет готовность президента Трампа послать высокопоставленного американского представителя на переговоры по сирийской проблеме в Астану и обсуждение идеи создания зон безопасности в Сирии как наиболее важный итог этого разговора. В две строчки официального американского заявления уместилась информация о том, что два лидера обсудили способы борьбы с терроризмом на Ближнем востоке и пути «разрешения очень опасной ситуации» вокруг Северной Кореи.
В отчете Кремля сделаны другие акценты. Там, например, ни слова не говорится о создании зон безопасности в Сирии, зато подчеркнуто намерение двух лидеров поддерживать телефонные контакты и организовать личную встречу во время саммита стран-членов «Группы двадцати», факты, которые Белый дом предпочел не упоминать в своем заявлении для прессы.
Комментируя разговор двух президентов, журнал The Foreign Policy отмечает, что не менее интересным было то, какие темы, не были затронуты двумя президентами, по крайней мере, о них ничего не говорится в заявлениях прессы: это поддержка Россией украинских сепаратистов, вмешательство Москвы в американский избирательный процесс и нарушение прав человека в России. Журнал задается вопросом, означает ли это, что президент Трамп все-таки готов поступиться поддержкой Украины ради сотрудничества с Кремлем в Сирии?
Собеседник Радио Свобода военный эксперт Ричард Вайц из Гудзоновского института в Вашингтоне не видит признаков изменения тона Белого дома в общении с Кремлем:
– Из Белого дома звучат порой противоречивые заявления. Иногда мы слышим, что необходимо кооперироваться с Москвой ради разрешения сирийского конфликта, затем представители администрации критикуют Кремль за поддержку Асада. В намерении президента Трампа послать высокопоставленного американского представителя на переговоры в Астану при желании можно увидеть большую расположенность президента Трампа к сотрудничеству с Кремлем, но мы не знаем подробностей этого разговора. Не исключено, например, что беседа была более острой, чем об этом сообщили прессе.– Некоторые американские комментаторы замечают, что президент Трамп, в отличие от главных фигур в своей администрации, лично никогда резко не критикует Владимира Путина или Россию. Он всегда прибегает к более обтекаемым, нейтральным выражениям. С чем это, по-вашему, связано?
– Президент Трамп действительно в своих заявлениях гораздо менее негативно отзывается о Владимире Путине и России, чем министр обороны, госсекретарь или американский постоянный представитель в ООН. Почему он выбирает такие выражения непонятно. Не исключено, что у него в самом деле несколько отличное от своих советников мнение о Владимире Путине, все-таки, у президента Трампа совсем иной опыт, чем у госсекретаря Тиллерсона или министра обороны Мэтиса. Возможно также, что президент и его окружение выбрали тактику хорошего-плохого полицейского в отношениях с Москвой или Белый дом пока попросту плотно не контролирует деятельность внешнеполитических служб. В госдепартаменте и министерстве обороны в подразделениях, занимающихся Россией, все еще нет людей на ключевых постах. Словом, сейчас, три с лишним месяца спустя после прихода в Белый дом новой администрации все еще непонятно что представляет собой российская стратегия Соединенных Штатов. Но одна особенность политики Дональда Трампа выглядит очевидной особенно на фоне переговоров в Москве канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Трамп настойчиво отказывается критиковать внутреннюю политику Владимира Путина. И это с его стороны, можно рассматривать жестом в адрес Кремля. Вашингтон не пытается символически поддержать российскую оппозицию. Во время визита в Москву госсекретарь Тиллерсон не встречался с лидерами оппозиции. Парадоксально, но именно Ангела Меркель поднимает публично вопросы нарушения прав человека в России, тогда как Дональда Трампа, это касается и отношений с лидерами Филиппин или Турции, не беспокоит то, что происходит внутри этих стран.
– Все-таки, с вашей точки зрения, существуют ли шансы улучшения американо-российских отношений. Ведь Дональд Трамп явно рассчитывал на сотрудничество с Владимиром Путиным или его постигло полное разочарование, поскольку Путин не поступился ни пядью своих позиций ни в Сирии, ни на Украине?
– Нет, в нынешних обстоятельствах это исключено. В том, что касается России, то ее позиция остается неизменной. Она не готова уступать ни по каким вопросам. Подобные настроения доминируют и в американском руководстве. Единственным непредсказуемым фактором является встреча Дональда Трампа и Владимира Путина. Не исключено, что два лидера смогут достичь каких-то неожиданных договоренностей или сделок. В противном случае, я не ожидают никаких перемен.
Граффити в Нью-Йорке
– Но ведь интересно, что президент Трамп не спешит встретиться с президентом Путиным. В заявлении Белого дома ничего не сказано о планируемой встрече двух президентов во время саммита «Группы двадцати». Не идет никакой речи о формальном американо-российском саммите. Кремль, как говорят, сильно раздосадован этим фактом.
– Действительно, в российской прессе много говорилось о саммите. Буквально два дня назад высказывались предположения о возможной встрече в мае. Теперь идет разговор о том, что два президента могут воспользоваться возможностью и встретиться в июле во время саммита «Двадцатки» в Гамбурге. Сейчас невозможно представить приглашение президента Путина с официальным визитом в Вашингтон, вряд ли президент Трамп захочет посетить в ближайшем будущем Москву, а вот первая встреча двух президентов в Гамбурге во время саммита «Двадцатки» выглядит вполне реалистичной, тем более, что Дональд Трамп наверняка встретится и с лидерами других стран.
