20 июля 1960 года из явно пустынного Атлантического океана вылетела ракета. Твердотопливная ракета пробила поверхность воды и взвилась в небо. Через несколько часов за ней последовала вторая. Офицер ракетного подводного крейсера стратегического назначения USS George Washington направил президенту Дуайту Эйзенхауэру сообщение: «Прямо в точку, идеально». Америка только что завершила свой первый успешный запуск межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) из-под поверхности океана. Менее чем через два месяца Россия провела аналогичное испытание в Белом море, к северу от Архангельска.
Эти испытания ознаменовали новый этап Холодной войны. Наличие МБР означало, что ни одна из сторон не может уничтожить ядерный арсенал другой в ходе одной атаки. Поэтому введение в эксплуатацию подводных лодок, вооруженных баллистическими ракетами, помогло разработать концепцию «взаимно гарантированного уничтожения» (MAD) – страховку против нанесения первого удара. Атомные подводные лодки Америки, Великобритании, Китая, Франции и России находятся на постоянном или практически постоянном патрулировании, готовые к запуску ядерных ракет; в Индии также есть одна такая подводная лодка, и, как полагают, у Израиля на его неатомных подводных лодках имеются ядерные ракеты.
Помимо угрозы всему миру, подводные лодки создают гораздо более специфическую угрозу для флотов других стран; большинство военных субмарин являются атакующими кораблями, а не платформами для перевоза ракет. Это делает противолодочную оборону (ASW) высокоприоритетной. Эта тактика всецело основывается на толковании большого количества данных из разных источников - различных сонаров на судах, гидроакустических буев, сброшенных с самолетов, пассивных систем прослушивания на морском дне. «Работающих без участия человека систем сейчас невероятное множество», - объясняет Джим Галамбос из DARPA, подразделения Пентагона, занимающегося технологиями будущего. До сих пор, говорит он, подводники могли быть уверены в том, что их не видно, и могли действовать в одиночку, без страха быть обнаруженными. Это скоро изменится.
Буи
Самолеты играют большую роль в сегодняшней противолодочной обороне – они летают с корабля к кораблю, сбрасывая гидроакустические буи в определенной последовательности, рассчитанной на большой успех обнаружения чего-то подозрительного. Это дорого стоит. Самолет с 8-10 людьми на борту выкидывает буи и выжидает, когда можно будет послушать и обработать полученные данные, не отходя с места. «В будущем можно будет пустить в ход пару AUV [автономных подводных транспортных средств] – один будет разбрасывать буйки, другой – заниматься прослушкой», - говорит Фред Котарас из Ultra Electronics, производителя гидроакустических буев.
Но огромные массивы данных бесполезны, если у вас нет способа их сопоставить или узнать, откуда именно они поступают. Именно поэтому DARPA работает над системой подводной навигации Positioning System for Deep Ocean Navigation (POSYDON), которая направлена на обеспечение «надежной навигации под поверхностью океана», подобно тому, как действуют GPS над водой, говорит Лиза Цурк, которая руководит этой программой. Система будет пользоваться естественной особенностью океана, известной как «канал глубинного звука». Скорость звука в воде зависит от температуры, давления и, в некоторой степени, концентрации в ней соли. Глубинный звуковой канал находится на глубине, где эти факторы дают наименьшую скорость звука. Если спуститься ниже, повышенное давление делает звук быстрее; более теплая вода на уровень выше имеет тот же эффект.
Изменения скорости звука (или света) приводят к тому, что звуковые (или световые) волны начинают искажаться. Это явление известно как преломление. Более высокая скорость звука над и под глубинным звуковым каналом, таким образом, преломляет звук, позволяя ему разойтись на тысячи километров, особенно если длина волны звука большая. Это естественный аналог процесса, который удерживает свет в оптическом волокне. Некоторые зоологи считают, что киты используют его в качестве системы связи.
В системе POSYDON буи на поверхности воды получат данные GPS со спутников, а затем повторно передадут эти данные на глубинный звуковой канал в акустической форме подводным лодкам и AUV. Тогда принимается за работу команда доктора Цурк - определяет оптимальные частоты для распространения и моделирует способы корректировки переменных условий. Простота POSYDON позволила бы сгрузить с AUV большое количество дорогостоящего оборудования, которое в настоящее время используется для расшифровки, говорит доктор Галамбос. Это значит, что на дронах освободится много места для других полезных вещей.
Даже в находящихся под бдительным надзором морях заметить подводную лодку будет по-прежнему сложно. Они и без того тихо работают; новые «воздухонезависимые двигательные установки» позволят обычным подводным лодкам отключать свои дизельные двигатели и работать в течение длительных периодов времени так же бесшумно, как и атомные, возможно, даже тише. Большая автономия, и, следовательно, меньший экипаж - или вообще его отсутствие - могли бы сделать подводные лодки еще незаметней. «Поскольку мы переходим от пилотируемых к беспилотным системам, исчезнет необходимость в воздушной полости и движителях, и обнаружить такие субмарины будет очень непросто», - говорит доктор Цурк.
Речь идет о российском оружии под названием «Статус-6», также известном как «Каньон», которым Владимир Путин хвастался в своем выступлении 1 марта. Недавний обзор ядерной политики Америки описывает его так: «новая межконтинентальная, ядерная, подводная автономная торпеда». Российский государственный телеканал в 2015 году показал, что новое оружие представляет собой длинный, тонкий AUV, который можно запустить с модифицированной подводной лодки. Это устройство может пролететь тысячи километров, чтобы взорваться у берега крупного города, сгенерировав гораздо больше энергии, чем самые крупные боеголовки МБР, тем самым создавая радиоактивное цунами. Такая система может рассматриваться как сохранение за собой возможности второго удара, даже если у цели есть система противоракетной обороны, способная сбить МБР.
Несмотря на такие вызывающие обеспокоенность возможности, многие эксперты считают, что преимущество в настоящее время на стороне видимых систем вооружения, а не таящихся. Себастьян Брикси-Уильямс из Британского совета по безопасности информации считает, что «отслеживание» субмарин в течение следующего десятилетия станет значительно проще. В этом главную роль получат пассивные системы прослушки. Брикси-Уильямс предсказывает, что несколько важных участков, в том числе расстояние между Шотландией и Исландией, можно будет контролировать всего лишь 15 акустическими датчиками, гораздо более сложными, чем цепочки гидрофонов, которые выполняли эту работу в период Холодной войны. Если подводная лодка будет обнаружена, к ней затем можно приставить другую субмарину или некую разновидность беспилотного летательного аппарата.
Новая холодная война
Один участок океана стал особенно интересен в этом отношении, - это Арктика. Отслеживание подводных лодок подо льдом или рядом с ним – задача не из легких, потому что лед постоянно смещается, трескается и издает громкие звуки, маскирующие шум подводной лодки. Поскольку в Арктике тает лед, проблема теряет свою значимость, а это означает, что Америка должна лучше приглядывать за российскими подводными лодками. Программа Assured Arctic Awareness, за которую также отвечает доктор Цурк, направлена на разработку новых методов, которые могут обеспечить круглогодичный мониторинг, не требуя присутствия человека. В настоящее время работа ведется над зондами, которые можно разместить на льду с помощью беспилотника, после чего они опустятся вниз, в толщу воды.
Большее количество усовершенствованных датчиков, подключенных к единой сети, не скоро сделает подводные лодки бесполезными; но даже без грандиозных нововведений они могут подорвать стратегическую норму необоримого второго удара, которая управляла ядерным мышлением более полувека. Если у страны есть хотя бы слабое подозрение, что местоположение ее подводных лодок второго удара может быть известно, их ценность в ядерном сдерживании уменьшается. Как писал Брикси-Уильямс в 2016 году: «Политическую напряженность и угрозу стратегической стабильности, которую представляет собой система отслеживания и прослушки, не следует недооценивать… она может быть даже опасней, чем сама технология».
