Ли Куан Юню достался теплый, но не обустроенный, ничем не богатый остров с горсткой нищих, не знавших свободной жизни, не имевших понятия о правах человека, о демократии, свободе слова и пр. Он решил, что с таким материалом вполне может пройти его номер, позже названный гениальным:
дать этому народонаселению предельную свободу частного предпринимательства, надежно защитить собственность, все остальное поставить под жестокий контроль и опеку, введя драконовские кары за все правонарушения, особенно – за чиновничьи злоупотребления.
Породнить, то есть, свободу с ежовыми рукавицами.
С западной точки зрения, это было и остается черт знает что. Он, например, считал своим отеческим делом устройство браков подданных: настоятельно советовал гражданам с высшим образованием жениться на гражданках с таким же образованием, доказывая с цифрами в руках, что у таких пар рождаются более способные дети, чем у тех, что создаются по вековой привычке образованных мужиков брать в жены малограмотных девиц.
Конечно, подобные новации Юня – это черт знает что, но попробуйте сыскать сегодня более процветающую и вместе с тем упорядоченную, в известном смысле благообразную страну!
Когда народ – чистый лист бумаги, то на ней можно нарисовать что угодно и не всё - черной краской. Так говорят некоторые русские читатели книги Ли Куан Ю «Из третьего мира в первый», недобро кивая на своих соотечественников и их послесоветских правителей-устроителей. Кто-то и прямо говорит, что не лучше было бы, а может, еще и не поздно воспользоваться ко всеобщей пользе русской привычкой к бесправию. Дать, мол, полную свободу частному хозяйственному рвению и решительно пресечь остальные позывы русской души.
Слушая такие речи, задумываешься, почему до сих пор не родила русская земля своего Ли, почему таким жалким выглядит тот же Димон, только что огласивший свою мечту возродить совок, но с частной собственностью - что-то вроде нынешнего Китая. Почему ничего подобного не возникло после 1991-го и наверняка не возникнет сейчас? Не потому ли, что ни советское, ни послесоветское народонаселение не представляло собою такого чистого листа, как некогда – сингапурское?
Это народонаселение все-таки тронуто западной порчей. Советская власть никогда не говорила, что демократия, права человека – это плохо. Она говорила, что это очень хорошо, но на Западе – видимость, а в эсэсэре – подлинность, и поколения это усваивали. С народом, испорченным на такой манер, не управиться никакому Ю.
… У Марины Цветаевой его мудрость звучала так:
Не люби, богатый – бедную,
Не люби, ученый – глупую,
Не люби, румяный – бледную,
Не люби, хороший – вредную,
Золотой – полушку медную.
