К началу войны в исправительных учреждениях и спецпоселениях системы ГУЛАГ оказалось 3 миллиона советских граждан. К окончанию войны их насчитывалось 5 миллионов. Вся страна в это время испытывала лишения. Зэки тоже постоянно голодали и практически поголовно страдали от крайнего истощения. В период 1941-1945 голодная смерть настигла пятую часть всех узников.
В июле 1941-го вышел правительственный указ об амнистии некоторых категорий узников. Через 3 месяца их призвали в действующую армию и отправили на фронт в количестве 160 тысяч человек. За годы войны это число увеличилось до миллиона, в результате чего было сформировано 67 дивизий.
Добровольно на фронт уходили даже воры в законе, а ведь по воровским понятиям им возбранялось каким угодно образом взаимодействовать с властями. Когда такие бойцы вернулись в тюрьмы, начались кровопролитные «сучьи войны». Воры, живущие «по понятиям», и «ссучившиеся» отставные бойцы Красной армии резали друг друга почем зря.
Бывшие узники ГУЛАГа сражались не хуже других бойцов. Герой Советского Союза и легенда Второй мировой, Александр Матросов тоже пришел на фронт из «мест не столь отдаленных». Из амнистированных заключенных формировали спецподразделения, которые всегда оказывались в самых опасных местах фронта. Многие тысячи бывших изгоев общества стали Героями Советского Союза. Среди них такие великие люди, как генерал Александр Горбатов и маршал Константин Рокоссовский.
С захваченных гитлеровцами территорий 230 колоний эвакуировали вглубь страны. Более 700 тысяч зэков в экстренном порядке вывезли из Белоруссии, Украины, центральных районов России и Молдавии. Новые колонии для таких переселенцев появились на Урале, в Сибири и Средней Азии, а также на Крайнем Севере и в других отдаленных регионах.
Поскольку стране катастрофически требовалась рабочая сила, осужденные сразу же вливались в военно-промышленный комплекс. На их счету строительство тысяч километров железных дорог, выпуск миллионов единиц боеприпасов, обмундирования и оборудования для армии. Всего за 100 дней под постоянными обстрелами зэки соорудили 240 км прифронтовой дороги «Сталинград—Сызрань». Это позволило Советскому Союзу наладить бесперебойные поставки вооружения и продовольствия в самые горячие участки фронта.
Кроме того, узники ГУЛАГа и других спецучреждений были задействованы на добыче руды. В 1942 году заключенные подняли из земных недр 600 тысяч тонн медного колчедана. Это в 6 раз больше, чем за весь последний предвоенный год. Отбывающие срок в широко известном АЛЖИРе супруги и матери так называемых «изменников Родины» шили обмундирование и валяли валенки для красноармейцев.
Сами они существовали почти на грани выживания. АЛЖИР располагался в крайне суровых условиях, где почти постоянно свирепствовали сибирские морозы и жесточайшие степные бури. В лагере отбывали свой срок заключения и работали на Красную армию супруги писателя Пильняка и маршала Тухачевского, матери Тимура Гайдара, Майи Плисецкой и многие другие известные женщины-политзаключенные.
В 1930-е гг. беспризорных детей было около семи миллионов. Тогда проблема беспризорности была решена просто - помог ГУЛАГ. Эти пять букв стали зловещим символом жизни на грани смерти, символом беззакония, каторжного труда и человеческого бесправия. Жителями страшного архипелага оказались дети.
Сколько их было в различных пенитенциарных и «воспитательных» учреждениях в 1920-1930-е гг., точно неизвестно. Сохранились, правда, статистические данные о некоторых смежных возрастных категориях заключенных. Например, подсчитано, что в 1927 г. 48% всех обитателей тюрем и лагерей составляли молодые люди (от 16 до 24 лет) (1). В эту группу, как видим, включены и несовершеннолетние.
В Конвенции о правах ребенка, в преамбуле, говорится: «Ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста». Конвенцию приняли позже. А в сталинском СССР в ходу были иные юридические формулировки. Дети, оказавшиеся под присмотром государства или отправленные этим государством искупать свои вины, по большей части вымышленные, делились на категории:
1) лагерные дети (дети, рожденные в заключении);
2) кулацкие дети (крестьянские дети, которым во время насильственной коллективизации деревни удалось ускользнуть от высылки, но которые были позже пойманы, осуждены и направлены в лагеря);
3) дети врагов народа (те, чьи родители были арестованы по 58-й статье); в 1936—1938 гг. дети старше 12 лет осуждались Особым совещанием по формулировке «член семьи изменника родины» и направлялись в лагеря, как правило, со сроками от 3 до 8 лет; в 1947—1949 гг. детей «врагов народа» наказывали строже: 10—25 лет;
4) испанские дети; они чаще всего оказывались в детских домах; в ходе чистки 1947—1949 гг. эти дети, уже подросшие, были посланы в лагеря со сроками 10—15 лет — за «антисоветскую агитацию».
К этому списку, составленному Жаком Росси, можно добавить детей блокадного Ленинграда; детей спецпереселенцев; детей, живших рядом с лагерями и ежедневно наблюдавших лагерную жизнь.
Все они так или иначе оказались причастными к ГУЛАГу...
в 1926 г. статья 12 УК разрешила судить детей с 12-летнего возраста за кражу, насилие, увечья и убийства. Указ от 10 декабря 1940 г. предусматривал расстрел детей начиная с 12 лет за «повреждение ... железнодорожных или иных путей». Как правило, предусматривалось отбывание наказания несовершеннолетними в детских колониях, но зачастую дети оказывались и во «взрослых».
Подтверждением этому являются два приказа «по норильскому строительству и ИТЛ НКВД» от 21 июля 1936 г. и 4 февраля 1940 г. Первый приказ — об условиях использовании «з/к малолеток» на общих работах, а второй — об изоляции «з/к малолеток» от взрослых. Таким образом, совместное проживание продолжалось четыре года.
Происходило ли такое только в Норильске? Нет! Подтверждение тому — многочисленные воспоминания.
Были и колонии, где мальчиков и девочек содержали вместе. Эти мальчики и девочки не только воруют, но и убивают (обычно коллективно). Детские исправительно-трудовые колонии, в которых содержатся несовершеннолетние воры, проститутки и убийцы обоих полов, превращаются в ад.
Туда попадают и дети младше 12 лет, поскольку часто бывает, что пойманный восьми или десятилетний воришка скрывает фамилию и адрес родителей, милиция же не настаивает и в протокол записывают — «возраст около 12 лет», что позволяет суду «законно» осудить ребенка и направить в лагеря.
Местная власть рада, что на вверенном ей участке будет одним потенциальным уголовником меньше.
Автор встречал в лагерях множество детей в возрасте — на вид — 7—9 лет.
Некоторые еще не умели правильно произносить отдельные согласные (2).
Из курса истории мы знаем, что в годы военного коммунизма и нэпа число беспризорных детей в советской России увеличилось до 7 млн человек.
Во время Великой Отечественной войны ГУЛАГ пополнился новыми «малолетками». «Указ о военизации железных дорог погнал через трибуналы толпы баб и подростков, которые больше всего-то и работали в военные годы на железных дорогах, а не пройдя казарменного перед тем обучения, больше всего опаздывали и нарушали» .
Сегодня ни для кого не секрет, кто организовал массовые репрессии. Исполнителей было много, время от времени их меняли, вчерашние палачи становились жертвами, жертвы — палачами. Бессменным оставался лишь главный распорядитель — Сталин. Тем нелепее звучит знаменитый лозунг, который украшал стены школ, пионерских комнат и т.д.: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»
В 1950 г., когда в Норильске, который был буквально опутан колючей проволокой, открылась новая школа — № 4. Ее построили, разумеется, заключенные. При входе красовалась надпись:
Заботой сталинской согреты,
Страны Советов детвора,
Примите в дар и в знак привета
Вы школу новую, друзья!
Однако восторженные дети, вошедшие в школу, действительно восприняли ее как подарок от товарища Сталина. Правда, по дороге в школу они видели, как «охранники с автоматами и с собаками водили на работу и с работы людей, и колонна своей длинной серой массой заполняла всю улицу от начала и до конца» .
Это было обычное, никого не удивлявшее зрелище. Наверное, и к такому тоже можно привыкнуть. И это тоже было частью политики государства: пусть, дескать, смотрят! И смотрели, и боялись — и молчали.
Была и другая школа, но без новых парт, шикарных люстр и зимнего сада. Это была школа, устроенная прямо в бараке, где полуголодные «малолетки» 13—16 лет учились — только читать и писать. И это в лучшем случае.
Ефросиния Антоновна Керсновская, сидевшая в разных тюрьмах и лагерях, вспоминала детей, встретившихся на ее гулаговском пути. Мало ли что я невиновна! Но дети? У нас в Европе они были бы «детьми», но здесь... Могли ли Валя Захарова восьми лет и Володя Турыгин, чуть постарше, работать кольцевиками в Суйге, то есть носить почту, проходя туда и обратно 50 км в день — зимой, в пургу? Дети в 11-12 лет работали на лесоповале.
А Миша Скворцов, женившийся в 14 лет? Впрочем, эти-то не умерли...
Ее путь в Норильск был долгим. В 1941 г. Ефросиния Керсновская оказалась на пароходе «Ворошилов» среди азербайджанских «преступников». Тут женщины и дети. Три совершенно древних старухи, восемь женщин в расцвете сил и около тридцати детей, если эти лежащие рядками обтянутые желтой кожей скелеты можно считать детьми. За время пути уже умерло 8 детей.
На нижних полках рядками лежали маленькие старички с ввалившимися глазами, заостренными носиками и запекшимися губами. Я смотрела на ряды умирающих детей, на лужи коричневой жижи, плещущейся на полу.
Дизентерия. Дети умрут, не доехав до низовьев Оби, остальные умрут там. Там же, где Томь впадает в Обь на правом берегу, мы их похоронили. Мы, — потому что я вызвалась рыть могилу. Странные это были похороны...
Я впервые видела, как хоронят без гроба, не на кладбище и даже не на берегу, а у самой кромки воды. Подняться выше конвоир не разрешил. Обе матери опустились на колени, опустили и положили рядышком сперва девочку, затем мальчика. Одним платком прикрыли лица, сверху — слой осоки.Матери стояли, прижимая к груди свертки с застывшими скелетиками детей, и застывшими от отчаяния глазами смотрели в эту яму, в которую сразу же стала набираться вода.
