Каюсь, в будущем противостоянии США и Китая, я ставил на Филиппины в качестве фронтира Америки в Индо-Тихоокеанском регионе.
Но США нашли фронтир покруче.
Речь о Японии.
Между Китаем и Японией начинается нешуточное обострение.
Контекст очень напоминает события накануне полномасштабной войны РФ против Украины.
Началось все с того, что новый премьер Японии Такаити прямо с места в карьер начала бить Китай по мягкому подбрюшью, то есть по "тайваньскому вопросу".
Тут необходимо вспомнить, что до Второй мировой войны Тайвань входил в состав Японской империи.
В 1972 году Япония присоединилась к признанию формата "единого Китая".
В рамках данной концепции, отношения КНР и КР, то есть Пекина и Тайбэя или отношения между материком и островом - исключительно внутрикитайская повестка.
Но теперь, премьер-министр Японии сделала очень резкое заявление.
В японском законе о безопасности от 2015 года есть понятие «ситуации, угрожающей существованию» страны.
Ее еще называют экзистенциальной угрозой.
Что это за угроза?
Речь о вооруженном нападении на союзников Японии, в случае если этот акт ставит под угрозу существование самой страны Ямато.
Таким образом, Япония впервые начала трактовать факт возможной агрессии против Тайваня в качестве "экзистенциальной угрозы" согласно своему закону о безопасности.
Реакция Китая не заставила себя долго ждать.
Прозвучал ряд очень резких заявлений китайских чиновников.
Китай поставил на паузу закупку японских морепродуктов (формально, по причине сброса радиационной воды с Фукусимы).
Кроме того, китайским туристам Пекин "рекомендовал" не посещать Японию. А это 5 млн человек в год, самый большой туристический поток.
Но этим дело не ограничилось.
Китай направил в ООН заявление о "готовности к обороне".
Это, по сути, предобьявление войны.
Постоянный представитель КНР при ООН Фу Цун заявил, что впервые после капитуляции Японии в 1945 году, Токио заявило о вмешательстве в "тайванский вопрос".
Кстати, в соответствии с нормами китайского законодавства, на Тайване до сих пор действует своего рода АТО или "чрезвычайная ситуация".
То есть Япония, согласно оценкам Китая, "связала чрезвычайную ситуацию на Тайване" с вопросами своей национальной безопасности, то есть отнесла к экзистенциальной угрозе чисто внутрикитайский вопрос.
Это как если бы Индия связала ситуацию в Тибете со своей национальной безопасностью.
Кстати, предоставление политического убежища 14-му далай-ламе в Индии, бежавшему с Тибета, привело в 1962 году к китайско-индийской войне, которая закончилась для Дели поражением и потерей территорий.
Япония, кстати, сейчас находится на грани рецессии и финансового кризиса - происходит очень тяжелый выход монетарной системы страны из политики центрального банка в виде отрицательных базовых ставок в модель положительных ставок.
Когда у тебя госдолг составляет 260% ВВП, удорожание обслужтвания госдолга с минус 0,5% до плюс 2,7% - это колоссальное увеличение нагрузки на государственный бюджет по обслуживанию госзаймов.
Ситуацию спасает структура долга: 80% госдолга Японии принадлежит центральному банку страны, местным банкам, почте, японским инвестиционным, пенсионным и страховым фондам.
У нерезов всего около 8% облигаций и прочих долговых обязательств Японии.
То есть долговую систему этой страны кредиторы не обвалят, просто правительство перенесет на финансовую систему часть издержек (например, в формате более высоких налогов или рефинансирования госдолга на более высоком уровне).
Хотя японскому бюджету сладко точно не будет. Плюс фактор старения населения.
При этом Япония и далее усиливает свои вложения в американские облигации
Пока кэрри-трейд (в данном случае - привлечение денег в Японии и вложение их в США) работает, хотя фондирование на японском рынке под инвестиции в трежерис уже достаточно дорогое и "зазор" сократился до 1-1,5%, вместо 4%.
Фактор милитаризации может стать для Японии своеобразным инструментом реиндустриализации.
Есть еще одна страна, которая проводит аналогичную политику под "американскую сурдинку" - это Германия, которая говорит о российской угрозе для обоснования усиленной милитаризации и финансирования госзаказов немецкому ВПК.
США, по сути, построили сейчас уникальную модель сжатия Евразии с флангов: с запада - это Германия; с востока - Япония.
Фронтиром тут выступает Украина в Европе и Тайвань в Индо-Тихоокеанском регионе.
Получается формат геополитической производной третьего порядка (или третьей производной).
Возьмем пример из физики.
Например, первая производная — скорость.
Тогда вторая производная — ускорение.
А третья производная — это рывок, то есть скорость изменения ускорения.
В геополитике получается:
Первая производная - фронтир или силовая тяга.
В описанной модели - это Украина и Тайвань.
Вторая производная - это финансирование фронтира или внешняя поддержка.
То есть создание ускорения для силовой установки.
На западе вторая производная - это Германия, на востоке - Япония.
Третья производная - это модератор, который принимает решение о "рывке" или о "паузе", комбинируя нажим на Глобальный Евразийский остров (Китай + РФ).
Это очень удобная позиция.
США больше не хочет ни воевать (как на Корейском полуострове и во Вьетнаме), ни тратить деньги (как в Украине при Байдене).
США будут модерировать войну и финансовые потоки, снимая основной геополитический профит.
При этом, не тратя своих денег и не теряя своих солдат.
Воюет - производная первого порядка, тратит деньги - производная второго порядка.
Производная третьего порядка - модерирует.
Это и есть новая геополитика Трампа: не тратить деньги, а зарабатывать, а свои войска использовать лишь для "точечной полировки" (как это было недавно в Иране).
Американцы еще и придумали уникальную (для себя) схему использования заблокированных российских активов в рамках мирного плана.
Условно говоря, есть до 200 млрд дол.
Из них, 100 млрд направляется на восстановление Украины.
Но модератором инвестирования и управителем использования этих средств будут США, а не правительство Украины (если речь о нынешнем правительстве, то Трампу не откажешь в прозорливости, он заранее знает как этот Кабмин их потратит).
А вторые 100 млрд - инвестируются в совместные американо-российские проекты на территории РФ, преимущественно в сфере добычи критически важных минералов.
Естественно, без участия ЕС, который все эти резервы и "замораживал".
Мне это напомнило вот этот отрывок из "Золотого теленка":
"... Возвратившись в номер, Остап увидел, что молочные братья уже сидят друг против друга на полу и, устало отпихиваясь ладонями, бормочут: «А ты кто такой?»
— Не поделились? — спросил Бендер, задергивая портьеру.
Паниковский и Балаганов быстро вскочили на ноги и принялись рассказывать.
Каждый из них приписывал весь успех себе и чернил действия другого.
Обидные для себя подробности они, не сговариваясь, опускали, приводя взамен их большое количество деталей, рисующих в выгодном свете их молодечество и расторопность.
— Ну, довольно? — молвил Остап. — Не стучите лысиной по паркету. Картина битвы мне ясна.
.... Но не помешал ли я вам? Вы что-то делали тут на полу? Вы делили деньги? Продолжайте, продолжайте, я посмотрю.
— Я хотел честно, — сказал Балаганов, собирая деньги с кровати, — по справедливости. Всем поровну — по две с половиной тысячи.
И, разложив деньги на четыре кучки, он скромно отошел в сторону, сказавши:
— Вам, мне, ему и Козлевичу.
— Очень хорошо, — заметил Остап. — А теперь пусть разделит Паниковский, у него, как видно, имеется особое мнение.
Оставшийся при особом мнении Паниковский принялся за дело с большим азартом.
Наклонившись над кроватью, он шевелил толстыми губами, слюнил пальцы и без конца переносил бумажки с места на место, будто раскладывал большой королевский пасьянс.
После всех ухищрений на одеяле образовались три стопки: одна — большая, из чистых, новеньких бумажек, вторая — такая же, но из бумажек погрязнее, и третья — маленькая и совсем грязная.
— Нам с вами по четыре тысячи, — сказал он Бендеру, — а Балаганову две. Он и на две не наработал.
— А Козлевичу? — спросил Балаганов, в гневе закрывая глаза.
— За что же Козлевичу? — завизжал Паниковский, — Это грабеж! Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться? Я не знаю никакого Козлевича.
— Все? — спросил великий комбинатор.
— Все, — ответил Паниковский, не отводя глаз от пачки с чистыми бумажками. — Какой может быть в этот момент Козлевич?
— А теперь буду делить я, — по-хозяйски сказал Остап.
Он, не спеша, соединил кучки воедино, сложил деньги в железную коробочку и засунул ее в карман белых брюк.
.... Вам нравится такой способ дележки?
— Нет, не нравится, — вырвалось у Паниковского.
— Бросьте шутить, Бендер, — недовольно сказал Балаганов. — Надо разделить по справедливости.
— Этого не будет, — холодно сказал Остап. — И вообще в этот полночный час я с вами шутить не собираюсь.
Паниковский всплеснул старческими лиловатыми ладонями. Он с ужасом посмотрел на великого комбинатора, отошел в угол и затих. Изредка только сверкал оттуда золотой зуб нарушителя конвенции.
У Балаганова сразу сделалось мокрое, как бы сварившееся на солнце, лицо.
..............
— Зачем же вы послали нас? — спросил Балаганов остывая. — Мы старались.
......... В эту минуту в углу потух золотой зуб. Паниковский развернулся, опустил голову и с криком: «А ты кто такой?» — вне себя бросился на Остапа.
Не переменяя позы и даже не повернув головы, великий комбинатор толчком каучукового кулака вернул взбесившегося нарушителя конвенции на прежнее место ......
............. В углу плакал Паниковский.
— Отдайте мне мои деньги, — шепелявил он, — я совсем бедный! Я год не был в бане. Я старый. Меня девушки не любят.
— Обратитесь во Всемирную лигу сексуальных реформ, — сказал Бендер. — Может быть, там помогут.
— Меня никто не любит, — продолжал Паниковский, содрогаясь.
— А за что вас любить? Таких, как вы, девушки не любят. Они любят молодых, длинноногих, политически грамотных. А вы скоро умрете. И никто не напишет про вас в газете: «Еще один сгорел на работе». И на могиле не будет сидеть прекрасная вдова с персидскими глазами. И заплаканные дети не будут спрашивать: «Папа, папа, слышишь ли ты нас?»
— Не говорите так! — закричал перепугавшийся Паниковский. — Я всех вас переживу. Вы не знаете Паниковского. Паниковский вас всех еще продаст и купит. Отдайте мои деньги.
— Вы лучше скажите, будете служить или нет? Последний раз спрашиваю.
— Буду, — ответил Паниковский, утирая медленные стариковские слезы...."
